"Никто" так не смотрит

Кистяева Марина

Близость мужчины ударила по девичьи радарам. По коже рассыпались мелкие мурашки. Есения, сама того не замечая, хапнула мятно-тепловатый запах Потапа, который мгновенно осел на ней.

Он был близко!.. Боже, как же близко! Она видела его длинные ресницы. Видела ссадину на губе. Видела демонов в глазах, что без зазрения совести вышли на передний план. Сегодня они ликовали.

Есения успела выставить руки вперед, и они сразу же уперлись в литые мышцы Потапа. Он же уничтожил последнее расстояние между ними. Поймал её взгляд,

загипнотизировал, и не разрывая их зрительный контакт, задрал подол её юбки, чтобы вклиниться, развести девичьи колени.

Есения ахнула. Но было поздно. Он оказался ещё ближе.

Жар и прохлада прошлись по её бедрам одновременно. Неудачную юбку она выбрала для похода в универ. Коротковатую, чуть ниже колен. Задрать такую - плевое дело.

У неё дыхание перехватило, сердце рухнуло вниз живота. Туда же устремился и весь жар. Трусики намокли. Она это прочувствовала! И ошарашенно продолжила смотреть в лицо Потапу.

– Роман ударил за тебя. Я ответил. Мы поговорили по-мужски. Всё, - отчеканил Мазуров, склоняясь к ней, преодолевая сопротивление её ладоней.
– Познакомились и только.

Познакомились они. Ага, конечно.

Она сказала это вслух или ей почудилось? Есения не помнила, чтобы у неё когда-то так кружилась голова. И вроде разум цельный, реальность воспринимается адекватно, и всё же...

Виной всему Потап. Он прижался к ней ещё плотнее, а потом негромко сказал:

– Я должен тебе оргазм.

– Ты мне ничего не должен, - наконец, отозвалась Есения, стараясь угомонить нещадно шпарящее волнение. Она так не переживала в их единственный раз. В чем сейчас дело?

А в том. В той мужской энергетики, что беспощадно затягивала Есению в черный омут. В той тоске, что сжигала изнутри.

И в том, как смотрел на неё Потап. Проникновенно, чувственно. И в тоже время настолько жадно, яростно, что, казалось, его разорвет изнутри.

Его руки лежали на её ногах. Жгли. Клеймили. Грудь сдавило от нетерпения, от некого предчувствия.

Но нет...

Нет же...

Есения подалась вперед, желая соскользнуть с парты. Тщетно. Наоборот, она добилась ещё большего контакта их тел. Там, где соприкоснулась её кожа с ногами Потапа, зажгло.

А главное - остановиться бы... Но куда... Сердце теперь билось в горле, трепыхалась, как пойманная в силки птица. И рвалось, рвалось вперед.

Руки Потапа переместились выше, легли ей на бедра. Один раз обозначили круг. Второй. Дыхание Яси потяжелело. Как и грудь. Она набухла, соски заболели.

Да что с ней?!..

Последняя связная мысль потонула в потоке возбуждения, когда Потап начала приседать на корточки.

Опять же держа её взгляд.

– Потап, - неверяще выдохнула она, понимая, что он задумал.

Она в отчаянном порыве попыталась свести бедра. Тщетно. Её глаза распахнулись шире.

Куни порицалось в детском доме. Пацаны открыто смеялись над оральными ласками

для девчонок. Сами же «давали» в рот, а потом так же высмеивали тех, кто поддался им. Поэтому невольно у Есении выработалось табу на подобные ласки.

Но это же Потап...

Внутренний голос вторил - потому что Потап!..

Он, предвкушающе улыбаясь, покачал головой, давая понять, что решение принято.

Есения пискнула, когда мужские губы прикоснулись к бедру. Потянулись дорожкой ещё выше. А она?.. Что она? Неужели позволит продолжить этому безумию?

Нельзя же!

Именно в этот момент губы Потапа накрыли её промежность. Прямо через трусики. Есения не подозревала, что можно так реагировать! Остро. Сладко. С искрами по всему телу. Её кожу точно подожгли. Она заискрилась, заколола. Низ живота скрутило, груди ещё сильнее потяжелели. Есения не удержалась и откинула голову назад, сильнее уперевшись руками в парту.

– Не надо... Потап...

Её слова никто не услышал. Не сама их не слышала. Они попросту потонули в вихре эмоций, что нещадно били по обоим.

Потап целовал её через ткань, зарывался в ней. Распаляя. Разжигая. Он издавал странные звуки, больше похожие не на стоны, а на порыкивание. Они молниями ударяли в промежность девушки, увлажняя её ещё сильнее.

Сначала через ткань пробрались пальцы Потапа. Воспаленная кожа отреагировала на прикосновения новыми острыми импульсами, вынуждая Ясю приглушенно застонать. Мир исчез, скрылся. Возбуждение невероятной силы, приправленное тоской, подавляемой любовью, с примесью горечи, захлестнуло Есению. Она не подозревала, что можно хотеть секса настолько сильно! Перед глазами поплыло.

Её рука потянулась к нему, дотронулась до плеча. Потапа трясло не меньше, чем её. Боже. Так нельзя! Зачем...

Он и не думал останавливаться, послав в её раскрасневшееся лицо хищный взгляд, он отодвинул трусики в сторону и размашисто провел языком по набухшим истекающим влагой складка. Есения пискнула.

– Охуенно... Ты пиздец какая вкусная.

Что он, дурак, несет?

Она уперлась рукой ему в плечи, мысленно моля прекратить и продолжить.

Он повторил движение. Потом снова и снова. И каждый раз острые, на грани. И такие сладкие. Такие нужные. Внизу горело, пощипывало, скручивало.

Есения перестала сдерживать себя. Она хочет кончить! Она хочет кончить именно от губ Потапа!

С ним...

Под ним.

Она откинулась назад, прикрыла глаза.

Ещё...

Она не заметила, как подала бедра вперед, приближая себя. Потап хищно заурчал и набросился на её промежность активнее. Он лизал и лизал. Посасывал клитор, пальцами вторгался во внутрь, двигался, задевая чувствительные точки.

Есения металась, то поднимала голову, то запрокидывала. Когда она видела темноволосую голову Потапа между своих раскинутых ног, её накрывало сильнейшей волной.