"Никто" так не смотрит

Кистяева Марина

– Я не врала, когда говорила, что ты у меня первый. Наверное, с точки зрения мужской логики это сложно понять...

– Я понял...

– Не перебивай. Иначе ничего не скажу.
– Она пошла на мягкую манипуляцию. Ладонь с его колена так и не убрала.
– Ты уже знаешь мою историю. И то, как я росла в детдоме, и про то, что там со мной случилось. У меня есть проблемы с доверием. Живя каждый день в напряжении, ожидая подставы от тех или иных людей, невольно обрастаешь броней. Никого не желаешь подпускать

близко. Мне, кажется, мы в этом с тобой очень схожи. Ты пустил... А я... Я немного тормознула, не проговорила с тобой и...
– Она вздохнула, набрала побольше воздуха и порывисто добавила: - Я намерена с тобой говорить, Потап Тимофеевич. Так что готовься.

– Это угроза?

Он накрыл ее ладонь своей и, как смог, сжал пальцами.

– Обещание.

***

Лаура выбежала встречать их босой.

– Живой!
– Она кинулась к Потапу на шею. Он с готовностью подхватил и поднял в воздух.

Есения едва не вскрикнула: «Руки!», но смогла сдержаться.

Она стояла в сторонке и наблюдала, как брат обнимает сестру. И как сестра обнимает брата. Как доверчиво льнет к нему, выказывая теплом то, что нельзя, порой, выразить словами.

Но и словами она тоже попыталась.

– Ты в порядке? Точно?! Покажи себя! Где у тебя болит? Где? Боже, руки... Что у тебя с руками, Потап? Тебе оказали помощь? А люди?.. Они не пострадали? Им оказали помощь? Папа уже летит...

Она продолжала говорить. Сыпала на Потапа вопрос один за другим, пока не увидела Есению, и резко замолчала, смущенно улыбнувшись.

– Ты какого босой вылетела?
– Потап включил режим «грозного» брата.

Лаура посмотрела на свои ноги, потом перевела взгляда на Есению и шагнула в ее сторону, протягивая ладонь.

– Привет. Я Лаура. Имя дурацкое и почти не сокращаемое, но каким наградили.

– Привет. Я Есения. Имя тоже так себе, но меня можно звать Ясей.

Лаура сменила рукопожатие на порывистое объятие.

– Ой, да ладно! Я знаю, что ты Яся. О тебе все знают! И, кстати, ты первая девушка, которую мой старший братец привез в отчий дом. И держу пари - последняя.

Она заговорщически подмигнула брату, тот и рад был стараться, ответил тем же.

– Нам ужин обещали. Жрать хочу пи...

– Ты просто хочешь есть!
– засмеялась Лаура.

Они прошли в дом. Поднимаясь по крыльцу, Есения невольно посмотрела на крышу. Высоко... И эта хрупкая девушка, будучи ребенком, не раз туда поднималась? Потап тоже. Когда снимал сестру. Что-то подсказывало Есении, что не только специально приставленные люди по ночам бдили за Лаурой.

Они сразу прошли в малую гостиную. Есения настолько вымоталась, что даже не обращала внимание на окружающий ее интерьер. Потом рассмотрит дом, где вырос Потап.

– Руки можно помыть здесь.
– Лаура указала на мойку.
– Пока нет нашей

грозной Нины Палны. Лаура сама накрывала на стол. Бегала, хлопала холодильником, шкафами.

– Сок? Чай, минералку?

– Ты сядешь или нет...

– Я для вас, между прочим, стараюсь! Ты когда с нами последний раз ужинал?

– На прошлой неделе.

– Вот! Целых пять дней прошло.

– Вечность целая, - по-доброму съязвил Потап.

– Вот-вот, и я о том же.

– Если не сядешь сейчас же, усажу насильно.

– Яся, ты слышал? Слышала этого домостроя? И так всегда! Учти это на будущее...

– Лаура!

– Да сажусь. Все.

Есения едва сдерживала смех. Какая же Лаура забавная. Очень открытая, приветливая. Ясе вспомнились девушки из университета. Те, что родились с золотыми ложками во рту, и большинство из них отличалось высокомерием, наглостью и другие прилагающимися качествами. Они смотрели на людей как на копошившихся под их ногами мух. Никого и ничего не замечали.

А Мазуровы - они другие. Да, у Потапа тоже имелась броня. Теперь, наблюдая за ним и Лаурой, Есения догадывалась об одной из причин, почему он ее нарастил.

– Ты сказала, что отец уже летит.

– Да.
– Лаура посмотрела на часы на тонком запястье.
– Обещал быть через два часа.

Потап кивнул.

– Потап, много народа пострадало?

Она повторила свой вопрос. Значит, волновал...

Есения не встревала в разговор. Предпочитала наблюдать за тем, как они общаются.

Ей нравилось.

– Прилично. Но точное количество уточняется.

– Мы им поможем? Правильно же?
– Лаура перестала есть и очень внимательно посмотрела на брата.

Тот спокойно кивнул.

Они завершили ужин чаем.

Потам потянулся.

– Поздно. Давайте спать, что ли.

Есения тотчас встрепенулась и тихо проговорила ему на ухо:

– Я в спальню к тебе не пойду.

Он повернул к ней лицо.

Она и не думала отводить взгляд. Но дуэли не случилось.

– Значит, будет гостиная. Не вопрос.

Когда Лаура поднималась к себе, Есения заметила невысокого мужчину, сидящего на софе на втором этаже. Он поднялся навстречу Лауре и что-то сказал.

– И вам спокойной ночи, Тимофей, - донеслось до них.
– Обещаю вести себя прилично. Чес-слово.

– Это «акробат», - прокомментировал Потап, притягивая к себе Есению. Она с готовностью прильнула к его телу.
– Хотя без кавычек. Парень реально вырос в цирковой семье. Что у него вместо костей и суставов - вопрос.

Они прошли в гостиную. Большая светлая комната с огромной плазмой на стене и не менее огромным диваном.

– Спать будем здесь. Возражения есть?

– Нет. Меня больше смущает твоя сговорчивость, уважаемый Потап Тимофеевич.