Нищий и принцесса
Шрифт:
Она поднимается и собирается уходить, но внутри шарашит ощущение, что я должна ее предупредить.
– Стой, Чумичка! Ты с Гофманом поосторожнее, а то реветь будешь, не ведись на него, он уже половину школы перебрал, а Антошка второю половину… Он на тебя поспорил, а сейчас по ушам ездит. На меня они тоже поспорили…
– И из-за кого из них ты ревешь?
– Пф! Сдались мне эти дети! Думают только членами, сегодня одна нравится, завтра другая. В сентябре один с Гришиной зажигал, другой с Никишиной, через неделю поменялись,
– Ну спасибо тебе за предупреждение. К счастью, на такое я не ведусь!
Ну-ну! Не ведется… Но Чумакова уже уходит и я снова могу пореветь спокойно.
Весь вечер валяюсь в кровати лицом вниз. Гришина и Никишина поехали в кино. Идиотки. За окном бушует шторм. Посмотрим, как они собираются возвращаться в нулевую видимость. После успокоительных меня отпустило, я даже попыталась спасти заплывшие от слез глаза патчами, но выглядела отвратительно. Когда завибрировал мой телефон, хотела позлорадствовать, что дурочки нуждаются в моем совете, как вернуться домой, но вместо знакомых имен на моем экране высветилось: «Нищеброд» и я удивленно нахмурила брови.
– Алло…
– Подойди к черному входу, - говорит запыхавшимся голосом.
– Зачем?
– Стелла, давай живее, меня сейчас отсюда сдует нахрен!
Беру первую попавшуюся куртку из шкафа и спускаюсь вниз, заворачиваю к запасной лестнице и оказавшись в тамбуре, открываю замок. Сумасшедший ветер с дождем и снегом сразу же настежь распахивает железную дверь и едва не зашибает трясущегося от холода нищеброда. Не дожидаясь приглашения, он сразу ныряет внутрь и поочередно дышит в ярко-красные ладони.
– Ты чего тут делаешь?
– я теряюсь и смотрю на его мокрую, заледеневшую одежду, - Сюда нельзя!
– Я на минуту, - он лезет в джинсы и негнущимися пальцами ковыряется в карманах, - Дай руку.
Не дожидаясь, Скворец протягивает мне мой браслет и сердце сразу срывается с места, я беру его из его ледяной ладони и закусываю нижнюю губу.
– Слушай, Светка извиняется… - он начинает неловко мяться.
– Мне не нужны никакие извинения и объяснения, можешь ничего не говорить, - я не свожу глаз со своей блестящей цепочки, пытаюсь застегнуть ее на руке, но мне очень неудобно, поэтому просто крепко зажимаю браслет в кулаке, - Главное, что он снова у меня. Спасибо…
Я поднимаю глаза и смотрю, как Скворец стучит зубами.
– Ты мог просто позвонить и сказать, что с браслетом все в порядке. На улице же настоящий апокалипсис…
– Да я с утра его с собой таскаю, иду домой. Вы живете по пути.
В тамбуре начинает мигать лампочка, а воздух разрезают звуки шатающегося метала.
– Что с твоим лицом?
– спрашивает Скворец.
– А что с твоим?
– отвечаю насуплено и поднимаю голову к потолку, лампочка опять мигает.
Внезапно свет полностью выключается и мы
– Здесь иногда выбивает генератор, - говорю в пол голоса.
– Где он? Давай запущу.
– Этим занимается охранник, тебе нельзя здесь находится.
– Как хорошо, что меня не видно, - он хмыкает.
Мы замолкаем. Зубы Скворца все еще отчетливо стучат на фоне бушующей вьюги.
– Ладно, поднимайся, - говорю тихо.
Надо проводить его к Чумаковой. Наощупь шарю в воздухе, чтобы показать Скворцу куда идти и натыкаюсь на холодную кисть.
– Ммм, начались какие-то приставания, - говорит ехидно.
– Не мечтай, - бурчу и хочу перехватить его рукав, но мои пальцы уже перехвачены.
Свободной рукой продолжаю искать ручку двери, а потом тяну его к лестнице, здесь значительно светлее из-за большого окна, идем медленно, заворачиваем на второй этаж, но я сразу замираю. В конце коридора, вижу очертания фигуры Гофмана, он широко размахивает фонарем и идет в сторону комнаты Чумаковой. Вот же хитрый засранец! Отступаю назад. Только драки не хватало…
– Ты потерялась?
– спрашивает с усмешкой.
– Вроде того, - недовольно цокаю и веду его на свой этаж.
В коридорах толпятся люди, но здесь вообще ничерта не видно, поэтому нам удается войти в мою комнату без каких-либо вопросов. Как только дверь закрывается, слышу звук растегивающейся молнии, Скворец снимает мокрую куртку. Я залезаю в кровать с ногами, не объясняя ему где расположиться. Почти сразу в комнате загорается два огонька от фонариков наших телефонов.
– Значит, смотри, - я одариваю его коварной улыбкой, - Вот этот шкаф мой, а еще вот эта тумбочка, из них ничего не тащи.
Скворец закатывает глаза и сжимает губы в легком смешке.
– Я постараюсь держать себя в руках. А где твои соседки?
– Ушли гулять.
– Почему ты не отвела меня к Чуме?- спрашивает с издевкой.
– Там был охранник, могли возникнуть неприятности.
– Понятно, - Скворец все еще растирает руки, - Слушай, не трогай ее, а… Васька очень хорошая. Она добрый человек и надежный друг. Не обижай ее.
– А может это она меня обижает?
– говорю возмущено и вспоминаю сколько фокусов она выкинула, - С ней ты тоже будешь проводить воспитательную беседу?
– Она никогда не полезет первая… А вообще, я рассчитывал на более красочную благодарность за найденный браслет, - смотрит на меня с ухмылкой.
– Поклониться тебе в ноги?
– я недовольно щурюсь.
– Помоги Ваське социализироваться.
Ничего кроме нервного смеха эта фраза у меня не вызывает.
– Представь, как сложно, когда ты совсем одна, среди чужих людей и тебе даже помочь некому, потому что у тебя совсем никого нет. Чума делает вид, что очень сильная, но она только храбрится, я знаю, что она переживает.