Нить в прошлое
Шрифт:
Ведь АИС можно на судне отключить. Придти в порт выгрузиться уйти и снова включить. То есть судно из одного мира, переходило в другой, там грузилось лесом, переходило в третий мир, ближе к нашему и без АИСа шло в порт. После выгрузки возвращалось в свой мир в ту же точку и в секунду перехода. Схема работала очень хорошо и Санька подумывал о контрабанде рыбы и крабов, которых в средних веках было столько, что черпай и черпай.
Рыбной темой заинтересовался Михаил Шелестов. Не поворачивался у Саньки язык называть почти семидесятилетнего мужика Мишаней. Так вот были у этого Михаила какие-то знакомые крутые рыбаки и краболовы, знающие толк в контрабанде. Но золотая лихорадка захватила и его.
Однако, характер у Михаила был мягкий
[1] Дзё — примерно три метра.
Глава 20
Указ императора об отделении Уссурийского края в самостоятельное государство, новой границе и приграничной торговле Китая и Уссурийского королевства разошёлся по городам и весям Китая и не вызвал никакой реакции у тех городов, что поменяли юрисдикцию. Надо, так надо, подумали там и стали ждать указания от новых властей «куда слать деньги».
Низовья Сунгари были равнинны и плодородны. Почти половина провинции Хэйлунцзян отошло Саньке по подписанному с императором договору. Вообще-то, это были земли, нанайцев, которые кроме как на Сунгари проживали на всём течении Уссури, в среднем и нижнем течении Амура. Ни китайцы, ни маньчжуры с нанайцев ясак не брали. Саньке тоже ясак был не нужен. Ему и земли-то эти нужны были только для того, чтобы российского Императора направить на «путь истинный», то есть на Камчатку и на Русскую Америку. Не закрыть одной рукой и голову, и задницу, а русские властители пытались. Да-а-а… Ещё и воровали безбожно. Школы бы лучше открывали народные. Кхе-кхе…
В России ни в начале двадцатого, ни, тем более, в конце девятнадцатого столетия не было введено всеобщее обязательное образование — не только среднее, но даже начальное. Планы по его введению разрабатывались и многократно обсуждались, но так и не воплотились в жизнь. Даже в 1913 году грамотностью могло похвастаться лишь около 40% населения России, а в некоторых регионах и того меньше. Саньку, когда он задумывался над этим, подбешивало. С кем, млять, тут мир строить?
Прежде чем строить, надо ликвидировать безграмотность, чем и занимались большевики до самого «сорок первого года». Да и в послевоенное время тоже ещё много оставалось неграмотных людей. Однако выросло уже грамотное поколение с которым и был построен СССР. А сейчас и здесь? Как поднимать родное народное хозяйство?
Хотя подвижки в индустриализации России были. Многие отрасли развивались: Нефтяная, машиностроение… Но Аляску продали фактически за американские паровозы.
— Да, продайте её мне, — думал Санька, — я вам и паровозов американских и даже тепловозы «подгоню».
Он ждал не мог дождаться приезда Муравьёва — пока ещё не Амурского. Доложен он будет приехать, если, конечно не решит, что Невельской спятил. Для этого Санька попросил Екатерину Ивановну подписать в конце послания мужа, что оно написано в здравом уме и твёрдой памяти.
Пока же, дабы включить восточные китайские территории в структуру своего проекта, Санька загнал в устье реки Туманной дно углубительную машину и расширял и углублял бухту, куда впадала Туманная. Тут надо отметить, что основное русло в этом времени пролегало значительно западнее, чем в будущем.
Тумэн по-корейски переводится — «чистый». Вот и река в верхнем и среднем течении была чиста, как капля дождя. Там на территории Кореи и город такой имелся — Тумэн. Так, что это речка была не Туманной, а Чистой. Но кого это волнует в будущем? В будущем всех волнуют границы, вот теперь Санька и «восстанавливал» справедливость, так, как он её понимал.
Вот по краю бухты с её западной стороны и была сейчас проведена граница. Там тоже протекал небольшой рукав устья Туманной, его-то Санька и углублял в первую очередь, оставляя за собой всю бухту.
Да, на месте будущей дельты сейчас имелась удобная, но сильно обмелевшая бухта. Слишком много река Туманная несла ила. В самом широком месте бухта расходилась до двенадцати километров, а почти в её центре стоял небольшой вытянутый в сторону моря и туда же расширяющийся, островок.
На треугольном острове, с мористой стороны, имеющим ширину около трёх километров и вытянутом на пятнадцать километров, Санька надумал поставить свой крайний западный логистический терминал, который связывал бы его с северным Китаем по рекам и дорогам, и по морю с южным Китаем и Юго-восточной Азией. Причём остров великолепно защищал бухту от волн и ветров, только его нужно было укрепить. Но, вообще-то, Санька помыслил левый рукав Туманной засыпать совсем, оставив небольшой водовод для подпитки озёр. Чтобы не было в дальнейшем от Корейцев претензий по поводу фарватера.
Охота на птицу тут, конечно была и в его, Санькином, мире, отменная. Большое количество озёр привлекало различных водоплавающих от уток до лебедей и Санька теперь, находясь в этом птичьем раю, таял от переполнявших его чувств.
Уже была середина сентября, но здесь на Хасане стояло лето. Экипажи и команды судов и кораблей, установив на правом южном, более гористом, берегу модульные домики пограничного поста, выбрав для этого перешеек небольшого полуострова, отдыхали. Тут можно было и поохотиться в лимане и покупаться в тёплом чистом море.
Дальше по берегу в сторону Кореи располагалась небольшой рыбачий посёлок, из которого сразу прибыли его любопытные жители на своих парусно-вёсельных джонках и предложили купить у них рыбу. В основном — морского леща, который был и не лещом, а окунем. Но это знал только Санька, а остальным, и корейцам и моряка, было наплевать на название рыбы. Главное, как и любой окунь, эта рыба была вкусной.
За рыбу расплатились просом, коего на всех Санькиных кораблях имелось с запасом. Манзы Сучана теперь работали только на него, на «Горного демона». Китайские торговцы были изгнаны из Сучанской долины, а их земли перераспределены по манзовским общинам. Теперь и пушнину, и золото, и другие результаты сельскохозяйственного труда и охоты у манз покупали представители Находкинской администрации, открыв пиёмо-сдаточные конторы. Скупали даже «рога и копыта». Хе-хе… На эту тему жители Находки с удовольствием шутили, называя начальника «Рогов и копыт» зицпредседателем Фунтом[1]. Тот не обижался. Однако, рога и копыта хорошо продавались в Китае, а охотились и манзы, и Санькины переселенцы много. На острове Аскольд организовали ещё одну оленью ферму и в мясе никто нужду не терпел.
Нет, Санька не создал «коммунизм» в отдельно взятом городе. Переселенцы платили за всё, что брали в магазинах, а так же за «столовские» обеды, ужины и завтраки. Даже проживание в общежитиях было «условно-бесплатным». Смена белья, аренда бытовой техники, кабельное телевидение, интернет, — всё имело свою, хоть и условную, цену.
Совсем китайских торговцев не выгоняли. Они могли приобретать товар в тех же приёмо-сдаточных конторах. И они его приобретали. Однако были ограничены в перемещении по земле территорией экспортной зоны, огороженной высоким металлическим сплошным забором.