Нить в прошлое
Шрифт:
— Я слушаю вас, Александр Викторович.
— Дело в том, э-э-э…
Санька хмыкнул.
— Дело в том, дорогой Николай Николаевич, что пулемётов я вам не дам. И пушек таких, как у меня, не дам, и технологий не дам.
— Но, как же…
Муравьёв удивился так, что у него на лбу резко выступил обильный пот и он, почувствовав это, обтёр лоб платком, при этом сильно подавшись телом вперёд.
— Вы сами говорили господину Невельскому, что поможете нам в войне с Британией и Францией.
— И от слов своих не отказываюсь. Помогу. Но сам. Я сам буду топить их корабли, а вы
— Но… Я это не решаю, А донести такое кому-то из правительства? Там же вкруг англофилы.
Муравьёв покрутил головой.
— Никто не просто не поверит, а не захотят верить.
— Вам же всё равно придётся сообщать государю о ситуации с Уссурийским краем. Эта территория теперь моя. И чтобы её заселять вашими переселенцами нужно России договариваться со мной. И иначе, чем мирным путём вам со мной договориться не получится. Уже сейчас реки Уссури и Амур перекрыты моими боевыми кораблями. Спланированная вашим правительством экспансия на Дальний Восток не удастся.
Ваши правители должны были воспользоваться опиумной войной, которую навяжет Британия Китаю в тысяча восемьсот пятьдесят шестом году и заключить неравноценный договор с Китаем, но сей шанс упущен. Этот договор подписал я. И что вы станете делать?
— Но, ведь вы заняли эти территории для нас, как сказал господин Невельской. Вы же русский человек…
— Русский, да… — вздохнул Санька. — Но мне не нравится, куда рулит Ваша империя. А наша уже зарулила. По мне, так ваше правительство не тем занимается. По крайней мере с нашей высоты времён так видится. Понятно, что оно торопилось опередить Французов и британцев. Так вот, я уже их опередил. Всё. Можно расслабить, э-э-э… Всё можно расслабить. И ещё… Тут ходят слухи, что Российская империя пытается продать Соединённым Штатам Америки Аляску? Так вот, я бы её у вас купил. За те же самые деньги.
— Прошу прощения, Александр Викторович. Так много всего… У меня идёт голова кругом…
Муравьёв, действительно, резко побледнел.
— У меня есть декларация намерений и предложений, — однако продолжил Санька. — Её-то и надо бы отправить в вашу столицу.
— Да-да, конечно, только мне нужно собраться с мыслями, чтобы изложить, э-э-эх, эти мысли на бумагу.
— Сорока суток вам будет достаточно, чтобы обдумать ваш доклад?
— Почему сорок?
— Я предлагаю вам отправиться в Санкт-Петербург на моём корабле. Он доставит вас в столицу именно за сорок суток.
— Сорок суток на корабле через полмира? Это же будет путь в восемнадцать тысяч миль!
— Чуть меньше, но не в этом соль. Сорок суток, или шестьдесят… Всё равно — значительно меньше, чем на собаках, оленях и верхом. Плюс комфорт,
— Э-э-э… Ваш корабль произведёт фурор. Не боитесь, что все разведки мира соберутся в Санкт Петербурге?
— Волков бояться — в лес не ходить. Ну, так поедем?
— С удовольствием!
Санька, планируя когда-нибудь поход на Балтику, как только перетащил в этот мир первый корабль, сразу отправил его к Африке. Это был первый из «Анадырей». На восточном побережье Африки, в бухте Мампуту, где стояла разрушенная но не брошенная колонизаторами португальская крепость, корабль встал на якорь и дежурил там, отгоняя португальские корабли с переселенцами, только-только решившие вдруг возобновить экспансию. Потом там на дежурство встали другие корабли, полностью перекрыв доступ в указанную бухту португальским кораблям снабжения.
Крепость пала без объявления войны. Португальцы несколько раз пытались договориться, подплыв ближе к стальным монстрам на шлюпках, но к ним на переговоры никто не вышел. Через полугода блокады, оголодавшие португальцы сели на свой корабль, стоявший в бухте напротив крепости, и уплыли жаловаться королю.
Португальский королевский военный флот прибыл через два месяца после их бегства и увидел развевающийся над крепостью белый влаг с красным лучистым солнцем. Также они увидели странный корабль выбрасывающий щебень и песок, который попадал в другой корабль, плывший рядом. Охранял всё это действо небольшой — по меркам — португальского адмирала Франсиско Антониу Гонсалвеша Кардозы, корабль с несерьёзной на вид пушчонкой.
На фрегате адмирала имелось сорок пушек с каждого борта и Антониу приказал открыть порты. Но тут «несерьёзная пушчонка» продолжительно пророкотала и португальский флагман, окутавшись взрывами и загоревшись, развалился на несколько частей. Адмирал так и погиб «солоно хлебнувши», не увидев поражения своей флотилии от небольшого, по его меркам, корабля.
С тех пор прошло ещё полгода и теперь здесь на берегу стояла, оборудованная по Санькиному стандарту, база флота, а в бухте танкера, ждущие прихода начальства. В ноябре пятьдесят первого года они его дождались. Причём, один из танкеров дозаправил флагмана и остался в Мамбуту на дежурстве, а другой пошёл вслед за уходящим на двадцати узлах «Анадырем», существенно отставая на своих пятнадцати.
Точно так же был захвачен Португальский остров Сан-Висенте, пустующий из-за отсутствия на нём воды. Остров располагался в полутысячах миль от западного побережья Северной Африки и в трёх тысячах шестиста милях от Гаваны, также ставшей Санькиным форпостом у берегов Северной Америки.
К острову Сан-Висенте также была выслана королевская эскадра из девяти кораблей, но и эти корабли были вычеркнуты из списков португальского военно-морского флота.
С Гаваной пришлось «повозиться». Крепости Гаваны были сооружениями мощными. Их пришлось атаковать более серьёзными сто тридцати миллиметровыми фугасными снарядами пушек АК-130 атомного крейсера проекта 1144 типа «Орлан» «Адмирал Лазарев», списанного в восемьдесят четвёртом году.