Нити судеб человеческих. Часть 3. Золотая печать
Шрифт:
Воздух чердака под остроконечной крышей был затхлый, все обтянуто было паутиной. Слева в крыше находилось небольшое мансардное окно, а прямо перед вошедшими стоял покрытый слоем пыли средних размеров деревянный сундук, когда-то, похоже, окрашенный в красный цвет.
Охранник снял с петель сундука оказавшийся незапертым замок и не без усилия откинул крышку.
– Достань то, что там, - старик отодвинулся, пропуская к сундуку московского гостя.
Камилл заглянул и в пробившемся вдруг сквозь окно солнечном луче увидел какой-то
Здесь в Куоккале на пыльном чердаке на дне старого деревянного сундука, почерневшего и морщинистого, скрывался кусок пергамента с записью неведомо кем и когда произведенной, однако узнанной Камиллом по характерному почерку и отливающим золотом фиолетовым чернилам. Подставив пергамент под косо падающий луч света, он прочел первую строчку: «…разносящего в тележке свой несложный ассортимент»…
Но тут солнце зашло за тучу, и сразу в чердачном помещении опять сгустился сумрак. Камилл хорошо помнил начало предложения, конец которого он сейчас прочел, и сомнений по этому поводу у него не оставалось.
– Похоже, это рукопись, которую ты искал? – старик улыбнулся.
Камилл растерянно кивнул головой.
– Хорошо. А теперь спускаемся вниз. Опусти крышку сундука, - приказал Охранник, прерывая растерянные размышления Камилла.
Кто сделал запись о запутавшихся во времени событиях на древнем пергаменте, кто заложил эту запись в старый сундук на финской даче – неведомо. Неведомо и то, кто повелел подсознанию Камилла вдруг отправиться в Ленинград, кто направлял его передвижения в этой поездке – не тот ли, кто спрятал рукопись в почерневшем от времени сундуке?
Как бы то ни было, но в руках Камилла оказалось, кажется, продолжение истории, начало которой он обнаружил на подмосковной даче.
Когда они вернулись к домику, там уже их ждал Юхан. Камилл хотел заняться заменой электрической спирали, но Юхан сказал, что сделает это сам, а московскому гостю велел пообщаться с хозяином, который что-то доставал из-за полога.
– Вот этот документ мы нашли на чердаке дачи, - промолвил Камилл и начал разворачивать рулон.
– Да ты что? – шепотом произнес Юхан. – Почитаешь потом свой документ! Поговори с Охранником, он много такого знает, чего ни от кого не услышишь. А я, если хочешь, опять оставлю вас двоих.
Старый человек между тем поставил на стол кувшин с квасом и расположился в своем кресле, подложив под спину большую подушку в рисунчатой наволочке. Он разлил квас в кружки и выжидательно глядел на московского гостя.
Камилл свернул рулон, но продолжал держать его в руках, и, обернувшись к Юхану, слегка кивнул - да, мол, оставь нас одних.
– Охранник, я так растерян, что, кажется, не поблагодарил вас, - произнес Камилл. – Да, в глубине моего сознания я мечтал найти продолжение рукописи, но никак не ожидал найти ее здесь, на берегу Финского залива…
Старик
– События в жизни непредсказуемы. Я думаю, что не случайно открылась эта рукопись именно тебе. Впрочем, ты ошибаешься, называя ее древней.
– Похоже, что вы правы, - согласился Камилл. – По содержанию она очень современна, но вид ее…
– Современна, ты считаешь? – старик улыбнулся. – А может она современна тому, что еще не произошло в твоей жизни? Ну ладно, сам попробуешь ответить на этот вопрос, когда прочтешь рукопись до конца.
После недолгого молчания Камилл решился задать важный для него вопрос.
– Охранник, - начал он, но старик перебил его.
– Так меня называют те, с кем я общаюсь здесь. Но ты называй меня Финном.
– Скажите, Финн, кто вы и откуда вы знаете обо мне?
Финн, который вообще-то ждал этого вопроса, услышав его не скрыл своего неудовольствия.
– Я тот, кого ты видишь перед собой и большего тебе знать не положено. И о тебе я знаю очень мало, не знаю, чем полно твое сердце. Мне было велено дать тебе рукопись, которую ты держишь в руках.
Камилл решил, что должен кратко сказать о себе.
– Я принадлежу к одному из народов, которые были властью страны приговорены к уничтожению, - начал он.
– И ваш народ, Финн, был изгнан со своей земли, многие, как я знаю, были замучены. И терзает меня непрестанно один и тот же вопрос - где высшая справедливость, почему высшая сила не наказывает злодеев-детоубийц? И люди задаются вопросом - справедлив ли Бог?
Старый Финн погладил рукой бороду, и после паузы ответил:
– Бог справедлив, но в наказаниях не поспешен. Иначе все ныне живущие люди должны бы быть утоплены, как во времена Ноя. Бог милостив, он многое прощает тем, кто дышит воздухом.
– Но почему Бог не карает убийц и насильников? Почему Творец первоначально допустил существование зла?
Старый Финн потянулся к кружке с квасом и, сделав глоток, провел большим клетчатым платком по усам - влево и вправо.
– Для того чтобы человеческие существа могли совершенствоваться, продвигаясь к цели, известной только лишь Создателю, им дана свобода воли, - произнес ясноглазый старец. – Некогда, удрученный тем, куда заводит людей свобода воли, Господь ввел некоторые запреты.
– Ну да, эти пресловутые десять заповедей, которые никто не соблюдает.
– Почему же никто? Но я не библейские заповеди имею в виду, я говорю о том, что Создатель однажды ввел конструктивные изменения в человеческую природу, ограничив свободу воли. И сообщества, в которые такие изменения были внедрены, деградировали, и настолько, что даже после снятия ограничений племена эти так и не смогли прогрессивно развиваться. Между прочим, речь идет не только о племенах на планете Земля.
Камилл отметил про себя эту ремарку охранника, но не стал развивать эту частную тему о жизни на других планетах.