Низкая походка 4
Шрифт:
– Нет. Не потому, – почесав подбородок сказал я, отдавая должное её коварству.
Девушка нервно рассмеялась. Тихо, но для меня громко и совсем не приятно.
– А по-моему вы лжете…
– Почему?
– С такими бумажками обычные люди, такие как я, не ходят и не стучаться в особняки аристократов. Потом аристократы, сами, лично, не дают распоряжение своим слугам принести мне эти деньги…
– Подожди, – махнул я головой, – ты с аристократкой. Говорила?
Девушка потупила глаза куда-то в угол.
– Да. Она знает теперь моё
– Ого… – сказал я с настоящим удивлением от количества слов, похожих на смысл выражения "пьяный угар", – но деньги то дала.
– Я вообще думала, что меня вот-вот оттуда выгонят. Или попытаются убить, чтобы не платить! Когда я вышла оттуда, я долго не могла поверить, что всё произошло на самом деле. То, что я вообще жива после такого…
– То есть… Ты думала. Что тебя убьют?
– Ну… Не то чтобы точно. Просто это не правильно. Я ведь ей солгала откуда у меня эта бумажка!
– Понятное дело. Не гоблин же. Дал, – усмехнулся я.
– Да… Со всем этим я даже в библиотеку не пошла. Меня, скорее всего, снова потеряли… Из-за вас…
– Теперь у тебя есть деньги. Можешь туда не ходить. Больше.
– А у вас всё легко, да? Просто захотели и всё сделали. Захотели – украли. Захотели – меня снова мучаете. Вам всё легко. Вообще думать не надо, – резко сказала мне она.
Я чуть покачнулся на своем месте, шмыгнул носом.
– А по мне. Ты все сложно. Делаешь.
Я услышал как она захотела засмеяться, но сразу перешла на громкий тон.
– Разумеется. Ведь я – не вы. Вы ведь лучше знаете, как живется одной среди людей, верно? Только вот я – человек. А вы – существо, которое таится в темноте и преследует свои цели любыми способами. И плевать какие принципы нарушаете – главное своего добиваетесь, верно?!
Я сам того не замечая начал улыбаться, а к концу её слов даже медленно засмеялся. Так, чтобы мои эмоции услышала только она.
Девушка сжалась. Я дернулся в последний раз, посмотрел в её глаза. Она не стала прятать взгляда. Раньше бы точно сразу потупилась вниз от такого.
– Этому я научился у людей. И не говори, что так не умеешь.
Она посмотрела на столик, где лежала расписка, счет и мешочек, наполненный серебряными монетами. Положила рядом с ними свою ладонь. Тихо сказала:
– Вы не тот, который должен говорить такое мне.
– Я уже сказал, – ответил я, – просто запомнил. Момент. Когда ты. Убегала от меня. А потом пыталась договориться. Со стражником. Через постель.
Девушка закрыла глаза. Покачала головой.
– Я…
– Здесь то же самое, Джоан. Просто денег больше. Медлить нельзя. Завтра езжай в Хуарес. И становись. Аристократкой. Всё что надо. Тебе дам.
Повисла странная тишина. Словно меня и её прервали на полуслове. Я бы что-нибудь ещё сказал, да придумать не мог. Её губы то чуть дрожали, то чуть приоткрывались. На меня больше не смотрела. Вообще не обращала внимания. Я посидел в подобной ситуации ещё немного, после чего
– Валю ка я отсюда…
– В Хуарес три дня пути, – вдруг сказала она, – я не могу просто исчезнуть…
– Ты забыла. Зачем туда. Едешь?
Девушка не ответила.
– Ты станешь. Аристократкой. Какая разница кем ты сейчас. Бываешь?
"Являешься". Мой запас слов до сих пор хромает или забывается.
– А что если ничего не выйдет? Вы хотите сказать, что я могу разрушить хотя бы то что имею ради… По причине письма, где написано ехать в Хуарес?
Я вздохнул.
Где то далеко в воспоминаниях увидел, как мама мне маленькому объясняла, что люди не могут всё бросить и уехать. Тогда как-то зашел разговор про боль и унижения шлюх. Так я тогда коверканным языком сказал, что надо просто убегать. На что она сказала мне:
"Люди не могут уехать оттуда, где больно потому, что хотят сохранить хоть что-то, чтобы жить хоть как-то".
Цокнул языком. Повернулся к ней.
– Ты там разрешения. Спросить хочешь?
Девушка кивнула.
– А если не пустят?
– Я постараюсь, чтобы отпустили.
– А что тебе. Сделают, если…
Меня прервал стук в дверь.
Весь мой корпус сразу повернулся к источнику шума. Уши дернулись. Каждый мускул на теле напрягся. Рука схватила рукоять кинжала, спрятанного за спиной. Я даже забыл о его существовании. Всё произошло на уровне инстинкта.
– Кого звала? – прошипел я.
Когда посмотрел на девушку, понял без слов что для неё гости тоже неожиданные. Я прищурился, словно захотел увидеть стучавшего через стенку перед собой. На деле же я прислушивался – и сразу же словил звук какого-то балахона за дверью. Кто-то тощий за ней, половицы под ним скрепят стеснительно, даже извиняясь будто. Я сказал девушке:
– Молодой человек, кажется. Откроешь?
– Джоан! – крикнул кто-то за дверью, – ты дома?
– Точно молодой человек, – хмыкнул я.
– Это же… – и не сказав ни слова более девушка побежала к выходу. Когда она миновала меня и я пропал из её виду, нахлобучил на голову капюшон, поспешно подбежал к закрытым ставням, открыл их, осмотрел все направления на наличие лишних глаз, и, надеясь что никто ничего не поймет, перелез через подоконник и притаился при затухающем солнце на внешней стороне здания.
Право слово – вечер прекрасен тем, что люди, будучи уставшими, неохотно смотрят зорко наверх. Дискомфорт от остатков лучей небесного светила раздражал мои глаза, но немного поменяв своё положение, я спрятал голову с затемненной стороны ставни. К моему великому счастью снизу меня никто не окликал – все были заняты своими делами, да и окна напротив уже вовсю готовились ко сну, а значит, были закрыты. В самом худшем случае я бы прикинулся балующимся ребенком, на самый крайняк – вором. Последнее мне бы польстило даже. Но, мне благоволила судьба, снаружи я оставался незамеченным. Оставалось только подслушивать разговор девчонки и молодого человека.