Но что-то где-то пошло не так
Шрифт:
Мать он нашел легко. Под беседкой, выполненной в виде сказочного подвесного моста, на невысоких скамеечках сидели десятка два пухлых двухлеток с раскрытыми ртами и круглыми глазами. Посередине, сидя на обычном табурете, спиной к нему, что-то читала мама. Рядом примостился Ванечка. Фёдор подошел ближе, но дети, увлеченные чтением, даже не обратили на него внимания.
Какая же она у меня красивая, Федор невольно залюбовался матерью, да, очень красивая. Только красота какая-то грустная, с печалью на лице, с отстраненностью во взгляде. Невесёлая красота, печальная. Таким
А ведь она и Верочка очень похожи, удивленно подумал Фёдор. Некий женский шарм, очарование, вкупе со скромностью, сочетались у таких женщин с исключительно высокой силой духа. Они, по жизни послушные мужской воле своего избранника, в критические моменты проявляли необычайную стойкость характера, и шли за своими мужьями и на крепостные стены и на сенокосные луга…
Фёдор прислушался.
– А после всех вылезал из из-под кровати нянькин башмак и клянчил: – Каши, каши, каши!
Ребятишки дружно заулыбались, кто-то засмеялся. Улыбнулся и Федор, просьба башмака прозвучала так натуралистично, что он не мог не улыбнуться. Он помнил эту сказку, одну из его самых любимых в детстве, которую знал наизусть, и после часто рассказывал детишкам своей сестры. Кстати сестры у него ещё нет, и если отец погиб, то она должна взяться откуда?
Фёдор задумался, в этой жизни всё слаживается не так, как было, а значит, и он пойдёт совсем другим путем, отличным от прошлого. То есть Бог открывает перед ним совсем другие возможности и совсем другие миры. Жаль нет отца, очень жаль.
А мать уже заканчивала читать, придерживая порываемые ветерком странички.
– Рожа насильно влезла в картинку, и больше из-под комода ни ногой, только по ночам, когда мимо комода медведюшка пробегает, или едут на паровозе куклы, – ворочает глазами, пугает. – закончила мать, и закрыв книжку посмотрела на детей.
Те сидели молча, еще очарованные силой сказки, но вот одна девочка запищала, захлопала в ладоши, потом другая, и полились настоящие аплодисменты, прям как у взрослых. Понравилось значит, а ведь мелкота ещё.
Мать взглянула на часы, встала, подняла за руку Ванюшку,
– А теперь детки, идём с вами в группу, снимаем сандалии и моем руки. Будем обедать, все хотят обедать?…
Первым Фёдора увидел Ванечка, потянулся руками к нему, забулькал на своем детском, главное им понятном наречии,
– Фе – Фе, Фе – Фе, Фе – Фе, – и его пришлось взять на руки. Сбоку подошла другая малышка, и задергала Федю за штанину, требуя свое,
– Во-рук, Во-рук, – похоже девочка тоже хотела на ручки…
Обед ему понравился, куриная лапша с кусочком курицы, причем Фёдор свысока воспитательского столика видел маленькие кусочки курицы в каждой детской тарелке. На второе было
Дети еще возились с пюре картошкой, как мать обратилась к Федору, – Федь, зайдешь в магазин, сахара купишь килограмм?
– Да мам, конечно. Больше ничего?
– Нет, только сахар, – ответила мать, и открыв кошелек начала считать монетки.
– Не хватает мелочи, – она протянула ему три рубля.
Фёдор машинально заглянул в кошелек, в нем болтались одни монетки…
Дойдя до пересечения Стефана Великого и Толстого, Фёдор не свернул к магазину, а двинулся прямо, он хотел взглянуть на цены закупаемых у населения фруктов и ягод, ну и может ещё что закупают. Особенно его интересовали грецкие орехи, раньше он на них существенно подрабатывал, продавая их бабушке соседке. Интересно, здесь она жива? Пошёл сразу, чтобы потом, возвращаясь из магазина с сахаром, идти центральной улицей, по Свердлова. Подойдя ближе к дому, где принималась сельхозпродукция Фёдор расценок не увидел, и подумав, решил войти во двор.
– Э, чувак, те чё надо, а? – неожиданно сбоку вынырнул мальчишка лет двенадцати, чуть выше и плотнее Фёдора и, не вынимая рук из карманов, враждебно уставился тому в переносицу.
– Да ничего особенного, цены узнать хотел, орехи грецкие принимаете?
– Ничо мы не принимаем, а ну дергай давай отсюда, а то щас как врежу, мало не покажется -парень с угрожающим видом двинулся вперед.
– Да погодь ты зёма. Ну успокойся, слышь братишка, всё нормально, – Фёдор от неожиданности такого напора сделал шаг назад, потом другой.
Парень продолжал надвигаться, – да он сейчас ударит, мелькнула мысль. И точно, со следующим шагом паренёк неожиданно выкинул правую руку из кармана, и она полетела Фёдору прямиком в голову.
Уклон, другой, да он что спятил что – ли, боксер доморощенный? Фёдор еле успевал уходить от размашистых боковых, потихоньку смещаясь по часовой. А тот разошелся вовсю, махал руками аки вентилятор. И откуда силы столько в дурне берется. Игра с тенью продолжалась с минуту, Фёдору даже стало интересно, заденет – нет.
Наконец ему поднадоело, видя, что уговоры не помогают, а противник всё больше свирепеет, Фёдор уклонился от очередного удара, подсел вниз, и на развороте левой саданул задире под печень. Тот на инерции еще пытался сделать шаг вперед, но удар оказался неожиданно сильным и резким, и парень, склонившись верхней частью корпуса до земли, и схватившись руками за правый бок, успел выдавить, – Оох, – и рухнул на землю.
Фёдор даже испугался, он сам не ожидал, что удар выйдет таким действенным. Надо срочно грушу вешать и набирать форму, так дело не пойдет, пока все прописки школьные пройдут он к себе славу дурную точно наляпает, а ему это вовсе ни к чему. Бить надо аккуратно, под стать угрозе и силе противника. Вот же угораздило…