Но-о, Леокадия !
Шрифт:
– Видишь, люди нас знают, Алоиз, - говорила она.
– Только Отцы Города ни разу не видели и не желают видеть.
– Что же с вами теперь будет?
– спросил таксист.
– Я вышел на пенсию, - вздохнул Алоиз.
– А Леокадия вместе со мной.
– Ну нет, мой дорогой!
– воскликнула Леокадия.
– Я слишком молода для пенсии, и вовсе не хочу сидеть у тебя на шее, это было бы слишком тяжело для тебя.
В этот момент, на перекрестке Старомодной и Неизменной, таксист затормозил и Леокадия
– И правда, тяжело!..
– простонал Алоиз.
Они выехали из Столицы и остановились у реки. Леокадия вылезла на тротуар Прибрежного бульвара.
– А почему бы вам не пойти на бега?
– неожиданно спросил водитель.
– Клянусь сцеплением, я бы сделал на вас ставку!
Он вышел из такси и обошел Леокадию со всех сторон.
– Не согласитесь ли вы, Леокадия, немного побегать? Специально для меня? А я бы через день давал вашему хозяину свою тачку.
Леокадия молча грызла молодую веточку вербы. Смеркалось, в воде плавал молодой месяц, но схватить его не удавалось, хотя пытаясь его поймать, Леокадия так стучала зубами, что на глазах у нее выступили слезы.
– Что же ты молчишь, Леокадия?
– спросил Алоиз.
Леокадия глянула на Алоиза влажными глазами.
– Алоиз - ты - мой друг, - прошептала она.
– Если хочешь стать таксистом, я пойду на бега.
– Большое спасибо, - сказал таксисту Алоиз.
– Но только ни один механический конь не заменит мне Леокадию.
И они остались на бульваре одни. К тому же возвращаться домой было не на чем. Но лавочка, на которой они сидели, приятно розовела, а над лавочкой зажегся фонарь.
Предвечерний туман спрятал вербы на Прибрежном бульваре, и Леокадия в задумчивости похрустывала одной-единственной веточкой.
– Вербные сережки... Ветер в ветвях... Талый снег похож на мороженое... И вдруг сказала:
– С конем на шее очень тяжело. Ты сам в этом убедился. Знаешь, Алоиз, я решила стать САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ.
– Ах, рвань хомутная!
– рассердился Алоиз.
– Клянусь оглоблей, ты даже не знаешь, как трудно быть молодой независимой кобылкой! Опасности ждут тебя на каждом шагу.
– А кто как не ты научил меня уступать дорогу машинам и ездить без дорожных происшествий? Может, ты и на этот раз научишь меня правилам безопасности!
Но прежде, чем Леокадия приступила к учению, оба они вдруг затосковали по чему-то светлому, теплому, уютному, о чем обычно вспоминаешь в темноте и что называется ДОМОМ.
– Где ОН у нас теперь, Алоиз?
– спросила Леокадия, медленно ступая в сторону города.
– Ведь конюшню у нас отобрали...
– На Можжевеловой улице, на седьмом этаже. Высоковато немного, но зато какой вид! Крыши, башни! И верхушки деревьев, и тучи!
– Я буду каждый день гулять по крыше. И по тучам я бы тоже побегала.
Алоиз
– Из этого ничего не выйдет, - возразил он.
– Конечно не выйдет, - согласилась Леокадия.
– У лошадей не бывает крыльев. Но я ведь уже просила, пожалуйста, не напоминай мне об этом.
– А я и не говорю о полете, - защищался Алоиз.
– Я говорю о прогулках. Да и Вдова пожалуй на это не согласится.
– У нас дома Вдова?
– заинтересовалась Леокадия.
Алоиз снова вздохнул - видно, так уж суждено ему было в этот вечер вздыхать и вздыхать.
– Вообще-то Вдовы у нас больше нет, - прошептал он.
– Я на ней женился, Леокадия. Не было другой квартиры. И даже конюшни.
– Не беда, - утешила его Леокадия.
– Квартира со Вдовой лучше, чем Вдова без квартиры. Только почему ты нас не познакомил?
– Она сказала, что не потерпит в своем доме ни кота, ни собаки, ни канарейки, ну а значит...
– Ясно, - вздохнула в свой черед Леокадия.
– И даже золотой рыбки?
– О рыбках речи не было, но все равно - где я возьму для тебя аквариум?
– Если бы у меня были крылья - не напоминай, пожалуйста, что их нет - я бы свила гнездышко над твоим окошком, над твоим крылечком, заявила Леокадия.
– И только для тебя бы я пела. Как пташка. Наверное Вдова ничего не имела бы против?
– Как пташка? Ну нет, это не подойдет, - вздохнул Алоиз.
– Вдова ненавидит канареек.
ЛЕОКАДИЯ И ДОМ
– Значит, сперва мы поселимся у нее тайно, - сказала Леокадия.
Но это оказалось совсем нелегко. Тайно - означает незаметно и неслышно, но пока Леокадия неслышно поднималась на седьмой этаж, она разбудила своим топотом весь дом со Вдовой в придачу.
– Скорее - за вешалку!
– только и успел простонать Алоиз.
И когда Вдова вышла в переднюю, там был лишь один Алоиз, вешалка и шевелившиеся на вешалке плащи, потому что Леокадия, укрывшись за плащами, слушала как Вдова кричит на Алоиза и тряслась от смеха.
– Топаешь как слон!
– вопила Вдова.
– Скажешь тоже!
– отвечал Алоиз.
– А говорил - не пьешь!
– Этого я не говорил. Я сказал, что ни кота, ни канарейки у меня нет.
– Уж лучше бы у тебя был кот или канарейка.
– А собака?
– И даже собака.
– Ну, а что-нибудь посолидней?
– Можно и посолидней!
– Леокадия, вылезай!
– скомандовал Алоиз. А так как Леокадия раздумывала, вылезать ей или не вылезать, добавил:
– Н-но-о! Леокадия!
И тогда Леокадия шагнула, стукнув копытом, и сразу же очутилась на середине комнаты.
– Добрый вечер, госпожа Вдова!
– поздоровалась она и чихнула. Ой, до чего здесь пахнет нафталином! А вы не боитесь, что моль в конце концов его полюбит?