Но-о, Леокадия !
Шрифт:
– Конечно, книги тоже иногда бывают ВКУСНЫЕ, - вздохнула Леокадия, - если на них не слишком налегать. Но лучше бы на этом складе хранилась морковка.
"НУЖНА ПОМОЩНИЦА ДЛЯ ТРОЙНИ" - прочел Алоиз.
– Интересно, как это им можно помочь?
– спросила Леокадия. Может, поорать вместе с ними? Это я могу. А, впрочем, нет. Если бы у родителей был один ребенок или хотя бы двойня. Тогда пожалуйста. Но тройня - это уж слишком. Они меня переорут.
– Ты сама не говоришь, а орешь, - заметил в сердцах Алоиз.
–
– Идет, - согласилась Леокадия. Она вскочила на стоявшую посреди Шестиконного сквера скамью и воскликнула:
– Дамы и господа! Цены на морковку на нашем рынке очень высокие, а морковь - мелкая. Разве может всю жизнь честно не работавший конь равнодушно глядеть на такую морковь? НЕТ, не может. И во всем виноваты Отцы Города.
Вокруг каменной скамьи на Шестиконном сквере собралась небольшая толпа и кто-то из толпы воскликнул:
– Конь, а говорит толково! Правду говорит!
Тут же появился Постовой.
– Правду говорить не положено!
– заявил он и немедленно принялся составлять протокол.
– Ладно!
– согласилась Леокадия.
– Дамы и господа!
– начала она снова.
– Цены на морковь очень низкие, а морковь - очень крупная. Разве может всю жизнь честно не работавший конь глядеть равнодушно на такую морковь? Нет, не может. И во всем виноваты Отцы Города.
– Неправду говорить тоже не положено, - сказал Постовой и принялся составлять новый шикарный протокол, а небольшая толпа бесследно улетучилась.
– Так не больно-то много заработаешь!
– вздохнула Леокадия. Может быть, вы заплатите этот штраф нам?
– обратилась она к Постовому.
– Ну уж нет!
– возмутился Постовой.
– Хватит и того, что я внесу за вас деньги в отделение!
Он пошарил в левом кармане, нашел немного мелочи и переложил в правый карман, а левому вернул сдачу.
– Может вы ЗА ЭТО меня немного покатаете?
– робко предложил он.
– Стоянка такси рядом!
– отозвался Алоиз.
– Но мне хотелось бы покататься верхом. Конный Постовой это не то, что пеший. Как говорится, бери ВЫШЕ. Знаете, у каждого Постового свои маленькие слабости.
– Идет!
– кивнула Леокадия.
– Садитесь оба!
Солнце светило ярко, как по заказу, пуговицы у Постового сверкали, а копыта Леокадии выбивали дробь военного марша...
В жизни Постового не было минуты прекраснее. Леокадия догадывалась об этом и не чувствовала тяжести двух седоков на спине. Она дважды обошла Шестиконный сквер и спросила, не сделать ли третий круг.
– Давайте вскочим на каменную скамью!
– попросил Постовой.
– Но только без Алоиза.
– Это что еще за новый памятник?
– удивлялись прохожие.
– Какая великолепная статуя! Ну, прямо, как живая!
– Кого же она изображает?
– спросил кто-то.
– Леокадию под постовым. Это ей воздвигли памятник, - отвечал Алоиз.
– Не
– возмутился Постовой.
– Вы искажаете историю!
И по привычке изо всех сил ударил кулаком по столу. Но это был вовсе не стол, а спина Леокадии. Она встала на дыбы и соскочила со скамейки.
– Ну, а ЭТА история вам больше нравится?
– спросила она лежавшего на земле Постового.
– Сколько я должен за проезд?
– поинтересовался Постовой, стряхивая песок с форменных брюк.
Леокадия надменно раздула ноздри.
– Катание на мне не называется ПРОЕЗДОМ. Я прокатила вас для собственного удовольствия!
– Нет, уж, с Постовым лучше не связываться, - рассуждала она на обратном пути.
– Терпеть не могу, когда кто-то на меня садится, чтобы возвыситься. Конь уносит седока вдаль, а не ввысь.
ЛЕОКАДИЯ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ
– Не скажи, - заметил Алоиз.
– Если бы ты брала барьеры, ты бы высоту уважала.
И тут Леокадия вспомнила про бега, о которых говорил водитель такси.
– Я хочу подобрать себе какое-нибудь ЛОШАДИНОЕ занятие. Сидеть весь день на бульваре без дела - занятие ДЛЯ ЛЮДЕЙ. МНЕ это не подходит.
Ну и помчались же они! В одно мгновение пронеслись по Старой площади, по Миндальной аллее, мимо Ратуши, и, свернув на улицу Приключений, выехали на Беговую площадь, к Скаковым конюшням.
– С кем имею честь?
– спросил Директор Скаковых конюшен.
Все директорские кабинеты очень похожи, и этот был точь-в-точь как прочие: казалось, Директор Скаковых конюшен весь день качается в мягких креслах или валяется на пушистых коврах. И Леокадии ужасно захотелось покачаться в мягком кресле или поваляться на ковре. Она едва удержалась от искушения.
– С кем имеете честь?
– переспросила она.
– Я - ЛЕОКАДИЯ! Это имя вам ни о чем не говорит?
– Имя не говорит, зато вы говорите!
– обрадовался Директор. Впервые я имею возможность лично побеседовать со своим работником. Впрочем, может, это вы нанимаетесь?
– обратился он к Алоизу.
– А Леокадия - ваша хозяйка?
И он рассмеялся, словно придумал что-то остроумное.
– Смейся ты, Алоиз, - фыркнула Леокадия.
– Лошади это не пристало...
Директор недоверчиво покосился на нее и предложил сесть. Он позвонил секретарше и велел принести три чашки кофе.
– Что каса тся меня, - вступил в разговор Алоиз, - то я вообще-то извозчик.
Тогда Директор снова позвонил секретарше и заказал две чашки кофе и бутылку пива.
– Что касается меня, - подхватила Леокадия, - то я вообще-то больше всего люблю зелень.
Тогда Директор позвонил в третий раз и заказал чашку кофе, две бутылки пива и зеленый кактус.
– Кактусов я не ем, - заметила Леокадия.
– И слава Богу, - отозвался Директор. Леокадия взглянула на фотографии Рифифи и других знаменитых скакунов и сказала: