Ночь - царство кота
Шрифт:
— О, Фараон, да преумножится твоя жизнь, силы и здоровье! — Гонцы пали перед ним ниц. — Да будут услышаны Богами твои слова, а мы, твои слуги, повинуемся тебе!
Гонцы отправились из Мемфиса в сторону Гелиополиса и Таниса, потом Канопуса, и, наконец, достигли Нукратиса. Здесь они прослышали про богатого купца Чаракоса, его новую рабыню — юную гречанку, и то, как он, не задумываясь, бросал богатства к ее ногам, как будто перед ним была принцесса. Гонцы отправились к огромному дому на берегу Нила и застали Родопис в тихом саду неподалеку от бассейна.
Когда вновь возникла, как бы
Гонцы мгновенно поняли, что перед ними именно та, за которой посылал их Фараон, и они преклонили перед ней колени и произнесли: «Великий Фараон Амасис, да продлится его жизнь, силы и здоровье, призывает тебя к себе во дворец в Мемфисе. И будет тебе во дворце оказан царский почет и отведены царские покои, ибо Фараон верит, что сам Хорус, сын Исис и Осириса, послал орла принести красную туфельку.»
Желание Фараона свято и должно быть выполнено. Родопис распрощалась с Чаракосом, тяжело переживавшим разлуку, но покорившемся судьбе, и отправилась в Мемфис. А когда Амасис увидел красоту девушки, он окончательно поверил, что это послание Богов. Он сделал ее Царицей Египта, и они прожили долгую жизнь и умерли, не дожив, к своему счастью, года до прихода персидского царя Амбиса.
— Я уже когда-то слышал эту историю, — сказал Мошик, теребя кота за шею, изредка похватывая его и за ухо, — только там была стеклянная туфелька.
Артемон время от времени смешно тряс головой, наклоняя ее в одну сторону, как будто пытаясь вылить попавшую в ухо воду, но не выражал и малейших признаков неудовольствия, лишь изредка цепляя лапой заигравшегося Мошика, переходившего все границы даже самой близкой дружбы. Кот слушал сказку не менее внимательно, и его плутовская морда расплывалась рыжей усмешкой то ли от услышанного, то ли от Мишкиных шалостей.
— Это что такое?! — заглянувшая в открытую дверь Анна Моисевна увидела рядом с внуком развалившегося на свежепоглаженной простыне Артемона, раньше всех сообразившего, кому сейчас придется несладко, и тотчас смывшегося из комнаты. — Тема, кошка на постели — это уже лишнее, она же шляется неизвестно где.
— Мама, Артемон половину времени спит, а половину облизывается с головы до ног, если с Мошиком не возится, а пол у тебя не грязней чистой простыни.
— И все-таки, нехорошо брать животных в постель.
— Вот я тебе! — послышался из салона голос Михал Давыдыча.
Артем понял, что пора выручать тезку из новой беды, и бросился на помощь. Артемон рыжей ящерицей распластался под потолком на белой тюлевой занавеске, дергая запутавшейся лапой, оставив зазор сантиметров в пять между собственным хвостом и рукой деда Миши. Ужасный котяра почему-то вообразил, что ему принадлежат все моточки шерсти в этом доме, но Михал Давыдыч ревностно следил за продвижением вязки рукавчика к собственному свитеру и был начеку, бдительно охраняя беспечно оставленное на диване вязание. Артем осторожно,
— Артемон, поплатишься! — После чего виновный был отдан Мошику на перевоспитание…
Утомительное это дело — снятие кота с тюля.
— Кнопками балуемся? — услышал Артем сквозь сон.
— Мотками балуемся? — передразнил он возникшего среди ночи Артемона.
— Я маленький, мне простительно — мне всего шесть месяцев.
— Маленький, да шустрый — прошлой ночью ты почему-то маленького из себя не строил.
— Ладно, попробую больше не поддаваться искушениям, — быстро сдался Артемон. — Но все равно, нельзя сравнить последствия необдуманного нажатия кнопки и закатывания под диван шерстяного клубка.
— Вот не хватит деду шерсти на рукав, тогда посмотрим про последствия. А кнопка — подумаешь, кнопка, Гай Додано этажа до невесты не доехал, так женился же, в конце концов, несмотря на удравший в море стакан.
— Не скажи, маленькая кнопка, нажатая в нужное время в нужном месте может повернуть историю.
— Знаю, знаю, нажми кнопку ядерного чемоданчика — и живо перевернешь всю историю.
— Не придуривайся, я не про реальные кнопки говорю, просто иногда не стоит вмешиваться, если не представляешь последствий. Говорили тебе — осторожнее.
— А что такого, ну промелькнула Ленка на экране — ей же лучше, она теперь звездой станет, от женихов отбоя не будет.
— Ей и так отбиться трудно, страна-то маленькая, да горячая. А что ты все, как Фрейд: есть мужик — нет мужика. Послушай лучше историю — поинтереснее твоих сказок будет, да и произошла на самом деле.
— То-то ты Моисея на чистую воду выводил на самом деле.
— Что было — то было, Моисей тоже человеком был, хотя и неординарным, надо отдать ему должное.
— Ну, слава Богу!
— Нет, ты не думай, что я имею что-то против Моисея, просто иногда события интерпретируются совсем не так, как было на самом деле. Вот, например, возьми другой миф, да хоть с тем же Моисеем: зачем он плутал сорок лет по пустыне, когда и нескольких недель бы хватило, ну месяцев?
Артем почувствовал, что Артемон явно задумал новый трюк, и решил так просто не сдаваться:
— Искал, где нефти нет, — вспомнил он недавний анекдот.
— Интересная мысль, — на Артемона юмор явно не произвел ожидаемого впечатления, — вполне в стиле вашего Бога: отдать нефть врагам — пусть обленятся и разжиреют, тогда и бери их голыми руками, только вот ждать, похоже, придется, пока нефть вся не кончится. А я серьезно спросил.
— Ну, если серьезно, то говорят, чтобы народ про рабство забыл…
— Да какое там рабство, — рассердился Артемон, — сказки все это, неужели не ясно: «…сыны Израилевы сорок лет ходили в пустыне, доколе не перемер весь народ, СПОСОБНЫЙ К ВОЙНЕ, вышедший из Египта…» Все ведь очень просто — любой Бог, он одного хочет, чтобы ему подчинялись, а не пороли отсебятину, и не упивались своей силой без надлежащего разрешения, ведь истинная-то сила должна быть у него, у Бога. Он и добивался, чтобы было потеряно ТАЙНОЕ ЗНАНИЕ Египта. А ты в лифте с кнопками забавляешься, народу на потеху, между прочим — жестоковыйному.
Перед бегущей
8. Легенды Вселенной
Фантастика:
научная фантастика
рейтинг книги
