Ночь длинных ножей
Шрифт:
— Обещаю, — кивнул Алейников.
Действительно, в доме лежал на полу пистолет «ТТ». Патрона в патроннике не было, так что пленный, похоже, отстреливаться не собирался.
— Лев Владимирович, а что это за типа мы взяли? — спросил Мелкий брат.
— Майор милиции Джамбулатов, — ответил Алейников.
— Серьезный зверь?
— Серьезный… человек…
— Курить будешь? — спросил Алейников, глядя на сидящего напротив него Руслана Джамбулатова.
— Буду, — кивнул
— Дрянь сигареты.
— К «Мальборо» привык? — хмыкнул Алейников.
— Привык. Было время. Дешевые сигареты менту считалось просто неприличным курить… Давно было. В другой эпохе…
— Времена не выбирают.
— Да. Времена выбирают нас, — кивнул Джамбулатов. — Кстати, ты кто сейчас по званию?
— Все еще подполковник, Руслан.
— Папаху не дают. Что так?
— Видимо, не заслужил.
— Ну да, — хмыкнул Джамбулатов. — Не умеешь выслуживаться, что ли?
— Не обучен.
— Правильно. Ты, Алейников, воин… И я воин. Мы только и умеем, что воевать. А ордена и звания — для других… А знаешь, это ведь мой кабинет был, — Джамбулатов обвел рукой кабинет начальника криминальной милиции. — Только в те времена, понятно, он выглядел получше… Но что-то осталось. Вон тот шкаф мой остался. Хороший шкаф. Добротный. Мне его председатель колхоза имени Ленина десять лет назад подогнал.
— Точно.
— В нем картотека, в правом ящике. На проституток района. Сейчас там?
— Осталась.
— Я ее сам формировал… Как, помогла тебе?
— Немножко.
— Правильно. Шлюхи — лучший источник оперативной информации. — Джамбулатов вздохнул. — Жизнь прошла в этих стенах. А теперь кто я? Никто!.. Ох, как же нас поломало всех!
— Поломало, — кивнул Алейников. — Ну что, Руслан, Давай. Рассказывай…
— А что рассказывать? — пожал плечами Джамбулатов. — Положил я их… Ваху положил. Джохара.
— Это у мини-завода?
— Да… Еще кое-кого.
— Кого же?
— Братьев Мовсаровых.
— Ну ты разгулялся.
— А сколько еще тварей не достал, — Джамбулатов покачал головой. — Теперь у меня масса кровников. Мы долго, слишком долго играли в солдатики… Слушай, давай так, я пишу явку с повинной. При условии, что отправите меня в Россию.
— Здесь что, не сидится?
— Здесь убьют. Все равно убьют.
— В ИВС?
— А что им ИВС? Они просочатся сквозь эти стены. Купят ваших людей. Возьмут штурмом отдел. Слишком сильно я прищемил их… Жалко только. Хромого не достал.
— Где теперь Хромой?
— Здесь.
— Уверен?
— Уверен. — Руслан глубоко затянулся и выпустил дым, задумчиво глядя на поплывшие клубы. — Ох, плохо все. Плохо… Ты сидишь за моим столом и допрашиваешь меня… Знаешь, я всю жизнь слугой государства был. И всех собак в районе в руках
Алейников задумчиво посмотрел на него, щелкнул зажигалкой и тоже затянулся. И хмыкнул:
— Ну да. Была у меня таможня. Были контрабандисты, как говаривал Верещагин в «Белом солнце пустыни».
— Знаешь, подполковник, когда Россия была рачительным и справедливым хозяином — здесь был порядок. Когда Россия стала проституткой и ее правительство отдавалось за деньги, как вокзальная шлюха, тому, кто заплатит больше, то здесь хозяином стал бандит! Ваши продажные московские шкуры отдали мою землю бандитам…
— Что-то ты разговорился.
— А я не прав? — завелся Джамбулатов. — Ваши проститутки привели к власти безумного Джохара. Потом он кому-то разонравился, и вы бомбили наши города! Когда в девяносто пятом пришли ваши войска, мы вам поверили. Мы думали, что Россия снова стала хозяином. А оказалось, что проститутка захотела новых денег. Получила их и выполнила желания клиента… Вы нас бросили… Удивительно. Я работал начальником розыска при коммунистах. Потом при Дудаеве… Войска пришли, и на вас работал. А потом в этом изоляторе год сидел. За измену ваххабитской Родине. И каждую неделю меня водили на расстрел. Подонки из Грозного приезжали — генералы, министры, и все хотели полюбоваться на мой расстрел. А знаешь, я привык смотреть в зрачок автомата. И никто не видел на моем лице испуга… За себя я отвык бояться… Но отец…
Он судорожно вздохнул и провел ладонью по щеке — наручники с него сняли.
— Они убили его. Теперь у меня никого нет. Не за кого бояться. Я один. Один… Мне нужно было убить их. Всех…
Особенно Хромого. Но не судьба… Если когда-то выйду, то убью.
— Откуда ты знаешь, что Хромой в районе?
— Шила в мешке не утаишь.
— Что ему здесь надо?
— Я эту сволочь отлично знаю. Он хочет слизнуть жирный навар. Иначе никогда бы не вернулся. В селе его люди были…
— Ты за ним туда пришел?
— Да. Я знал, что он появится в Даташ-юрте. И ждал его.
— Хотел одолеть их всех?
— Что смог — сделал бы… Но пришли вы.
— А чего после того, как мы ночью тут шорох навели, ноги не сделал? Что, не додумался, что зачистка будет?
— А, — махнул рукой Джамбулатов. — Думал, что отсижусь у Айзан. Вы же все пятьсот домов наизнанку не вывернете… Вам кто-то меня сдал?
Алейников пожал плечами.
— Сдали, — усмехнулся Джамбулатов. — Столько доброжелателей на свете, что и не знаешь, кому спасибо сказать.