Ночь, которая никогда не наступит

Потоцкая Мария

– Ты что не знаешь, что от твоих действий им было больно?

Шон развернулся к окнам дворца и развёл руками, мол, посмотрите, какой он - идиот. Может быть, он даже представил закадровый смех.

– Или ты знаешь, да?

– Кажется, он начинает что-то подозревать.

– Но это же живые существа, они не должны страдать. Ты и так их убиваешь, но зачем заставлять страдать? Разве ты не должен делать все, для того, чтобы им не было больно? Разве ты не хочешь, чтобы никому не было больно?

Я подошла к Йозефу и взяла его за руку. Мне стало грустно от его слов, словно я могла ещё что-то испытывать. Шон легко засмеялся, даже будто бы совсем

без злобы. А потом он и Йозеф оба резко развернулись к дворцу. В следующую секунду я увидела и услышала взрыв.

 Йозеф успел развернуть меня так, чтобы я стояла за его спиной, но с нами ничего не случилось, я только слышала звон в ушах и почувствовала инстинктивное желание снова бежать. Бальный зал дворца горел, некоторые вампиры оказались на площадке недалеко от нас, они тоже были в огне. Они в панике пытались потушить свою одежду, но никто из них не кричал, лишь один ругался на незнакомом мне языке. Но их было не так много, неужели остальные взорвались вместе с дворцом?

Из огня стали появляться серые мотыльки, которых становилось всё больше и больше. У некоторых из них горели крылышки, и они падали вниз. Их были сотни, может быть, даже тысячи, они собирались над горящим дворцом, но никуда не отлетали от него.

– Как красиво, - сказала я.

Йозеф тоже был заворожен. Он гладил меня по спине, будто бы меня мог расстроить взрыв вампирского дворца.

– Они все умерли?

Йозеф покачал головой.

– Им просто нужно время, чтобы заново собраться.

Один из горящих вампиров рядом с нами, тот самый, что ругался, вдруг упал на землю, и я подумала, что он не сможет себя потушить, и вот он-то точно умер. Его горящее тело вдруг распалось, и в воздух взмыли мотыльки. Теперь ему тоже нужно было время, чтобы собраться. Вампиров не убивал огонь, он наносил лишь легкие повреждения, которые они могли пережить, потеряв ненадолго своё тело.

Я немного расстроилась, поэтому отвернулась. С другой стороны к нам кто-то приближался, и я почти сразу узнала в нем Винсента. Моя живость вернулась ко мне, и я стала оглядываться, чтобы понять, видел ли его кто-то, кроме меня. Но все вампиры были заняты огнем или вовсе потеряли свой облик, и даже Шон куда-то пропал. Сейчас Винсент добежит до нас и увидит своих брата и сестру в таком состоянии. Я дернула Йозефа за рукав и побежала Винсенту навстречу.

– Винсент, не ходи туда! Они, Дебби и Рене, они..., - я не могла сформулировать то, что надо сказать. Винсент быстро перебил меня, и его интонация показалась мне чрезмерно холодной.

– Мертвы?

– Мне так жаль!

– Ты уверена?

Я закивала, а Йозеф сказал:

– Да, я видел, как их казнили.

Он говорил с настоящим сожалением, совсем не понимая, что он, как вампир, не должен вмешиваться в этот диалог.

– Тогда, Эми, нам нужно бежать. А ты прикрой нас.

Винсент схватил меня за руку и потянул за собой. Я остановилась, не давая ему это сделать. Я посмотрела на Йозефа, потому что не знала, насколько опасно нас прикрывать, и есть ли у нас вообще шанс сбежать.

– Эми, ты, правда, должна бежать. Теперь они точно тебя убьют. Бегите, пока они заняты, я свяжусь с тобой попозже.

Винсент дернул меня за руку снова, и я побежала за ним. Я не понимала, хочу ли я выжить, но если мне вдруг это все-таки нужно, то совершенно точно необходимо было бежать. Я оглядывалась на Йозефа, но он не делал ничего опасного, а просто стоял на месте и смотрел по сторонам. За нами никто не гнался, и мы смогли пробраться сквозь сад до машины

Винсента, припаркованной за забором. Она была заведена, и мы сразу тронулись с места. В машине омерзительно приторно пахло кокосовым ароматизатором, и я даже подумала, что он повешен здесь, чтобы заглушить наш запах.

Пока мы не выехали на переполненное шоссе, мы оба молчали. Потом Винсент включил музыку, это была игра на не распознанном мною струнном инструменте под звуки природы.

– Винсент, я думаю, уже ничего нельзя было сделать.

Он звонко хмыкнул, возмущенный моими словами, и достал сигарету.

– Если бы мы смогли прийти немного раньше, мои брат и сестра были бы с нами. Ты знаешь, что, спросив у прохожего дорогу до исторического музея, ты можешь изменить весь ход его жизни? Например, если бы он не потратил на тебя двадцать секунд своего времени, то его бы сбила машина. Но ты остановила его, и этот прохожий остался жив. И, допустим, через двадцать лет он откроет безопасный способ передвижения со скоростью выше световой. И твои внуки будут жить на другой планете или, может быть, их уничтожит инопланетная цивилизация. И то, что ты остановила этого прохожего, чтобы спросить дорогу, станет самым значимым событием твоей жизни, не идущим в сравнение с твоими слабенькими научными трудами или твоими замечательными детьми.

– Винсент.

– Я это подвожу к тому, что мы пришли именно в этот момент из-за того, что Николь прищемила палец дверью, и цепочка событий, идущая за этим, привела, к тому, что мои брат и сестра погибли. Хочешь, расскажу?

Я кивнула. Он стал рассказывать, но я практически не слушала, что он говорит. Голос его звучал громко и возбужденно, а я запомнила его спокойным, хотя и несколько эксцентричным. Он не хотел говорить о смерти Дебби и Рене, и я понимала, почему. Я почувствовала в себе силы заплакать, но старательно пыталась сдерживаться. Я смотрела в окно, мы ехали на большой скорости, и деревья за ним сливались в единую линию, как вампиры, когда применяли свою способность к быстрым передвижениям. Значило ли это, что вампиры и машина Винсента двигаются примерно с одной скоростью? Кто-нибудь вообще измерял скорость вампиров? А есть ли самый быстроходный вампир?

Когда Винсент замолчал, я поняла, что не могу ничего ответить ему, потому что полностью прослушала его речь. Но я должна была сказать что-то другое, ведь, наверное, он не хотел оставаться в тишине. Я вспомнила Нину, которая не могла прекратить говорить, когда нас только везли на шоу. Я должна была его поддержать, поэтому спросила, что за ужас играет у него в машине. Винсент без интереса сказал название группы и замолчал. Я попробовала еще несколько раз разговорить его на какую-нибудь тему, но он отвечал мне односложно, и я прекратила свои попытки.

Мы въехали в Киферу, город, сумевший скрыть даже звезды. Светлело только через час, поэтому машин было не так много, и мы ехали почти без остановок. Отчего-то я была уверенна, что охотники за вампирами базируются где-то в лесу или, может быть, в безымянной деревне, но никак не в столице. Винсент остановил машину у клуба с неоновой надписью и пьяными молодыми людьми, курящими снаружи.

– Не думал, что когда-нибудь эта фраза сорвется с моих губ, но нам лучше не выделяться.

Наши лица мелькали каждый день во всех телевизорах страны. И даже, если предположить, будто наше поколение считает, что телевидение - сплошная пропаганда, реклама и нарушение свободы выбора, в интернете нас видели не менее часто. Да и к тому же я была в бальном платье.