Ночь, которая никогда не наступит

Потоцкая Мария

Одри рассказывала очень неловко, ей самой не нравилось говорить с таким пафосом. Я понимала её смущение и смогла ей посочувствовать. Я представила, как эту историю могла бы рассказать Дебби, наверняка, у меня бы захватило дух, или Рене, от которого самые пафосные слова звучали бы красиво. Но я подумала, что наибольшее впечатление на меня бы произвел рассказ Винсента, и мне стало будто бы радостно.

– Очень интересно, хотя похоже на сказку.

– Да. Мне сказали, что эта история передавалась на протяжении множества поколений, и, может быть, она выдумка и не имеет никакого смысла. Но факт остается фактом, если почитать бога Солнца, он освятит оружие. Что-нибудь хочешь спросить?

Я подумала, а что с другими богами? А поклоняются ли вампиры Тьме?

А как нужно почитать бога, и зачем для этого вампирская кровь? Эти вопросы возникли у меня, потому что я видела во всем этом огромную логическую яму. Мифы не нуждаются в объяснении, но если они вплетаются в настоящую жизнь, они должны подчиняться каким-то законам. Однако, все это вызывало лишь вопросы, ответы на которые мне вовсе не были интересны.

– Да. У тебя есть чистая одежда, и могу ли я где-нибудь принять ванну?

Одри быстро кивнула и вышла из комнаты. Либо она, наконец, поняла меня, либо ей самой не терпелось прекратить рассказывать. Она быстро вернулась, принеся для меня чёрную пижаму с тарантулами, и проводила меня в душ.

Пока я отмывала себя от грязи и косметики, я ещё раз попыталась осознать, что же я услышала. Отец Солнце и обманувшая его дочь Тьма. Я ведь тоже обманула своего отца, дав ему надежду, что королева обратит в вампира и меня. А теперь он где-то там, с ней, раненный, и я даже не знаю, жив ли он. Я всё плакала по своим охотникам, и моё горе казалось мне таким великим, что я не понимала, как найти место для ещё одного. Может быть, королева его не спасёт, и не будет у меня больше папы, только больная мама, любимая бабушка и неродная Одри. А если она его спасёт и сделает вампиром, то я не могла предположить, как на это повлияет моё тесное общение с охотниками.

Когда я вышла из душа, Одри постелила мне кровать и подогрела теплое молоко, как будто я болела. Этот жест вдруг так меня обрадовал, что я смогла сама её обнять. Кровать была двуспальной, и Одри легла вместе со мной. Я решила попробовать представить, что больше всего я и хотела бы спать в одной комнате со своей далекой подругой из детства. С кем бы ещё, о папе было больно думать, о маме не хотелось, с неё все это и началось, о Винсенте слишком тревожно, а о Йозефе страшно и грустно. Теплое молоко будто бы смогло немного расслабить болезненный спазм, сжимающий мне грудь, и в скором времени я смогла провалиться в сон.

15 глава.

Сны были вязкими, неприятными, реалистичными. Когда я открыла глаза, то помнила лишь, что снилось, будто бы Йозеф пил мою кровь, а я лежала в этой самой кровати и не могла пошевелиться. Удивительно, из всех вампиров, которые могли меня убить, мне приснился именно Йозеф.

После подобных снов утро тянется невыносимо долго и становится таким же неприятным. Однако, сегодня я хотела быть смелой и действовать максимально эффективно. Я быстро умылась и причесалась, а потом без страха зашла на кухню и разогрела себе еду из чужого холодильника. В квартире никого не было, Одри ушла до того, как я проснулась, и после завтрака моя решительность стала куда-то пропадать. Я не вышла из квартиры, подумала, что там я буду только мешаться. Или это было моим оправданием, потому что я боялась услышать плохие новости. Мне хотелось позвонить папе или Йозефу, чтобы хотя бы что-то прояснить, но тем самым я могла выдать наше местоположение. Я сильно сомневалась, что вампиры были на это способны, однако это не означало, что они не могли обратить кого-то с достойным техническим образованием или просто заставить людей работать на них.

Я вернулась в комнату, мучаясь виной из-за того, что так и не вышла из квартиры, и сомнениями по поводу папы, и включила телевизор. Оранжевая вспышка озарила экран, и я вздрогнула, будто бы она могла достать до меня. Я не сразу поняла, что показывали вчерашний взрыв дворца. Кадр был урезанным и куда более страшным, чем на самом деле. Мотыльков, поднимающихся в воздух, не поместили в кадр, об этом не обязательно знать всем. Показали

пожарные машины и машины скорой помощи, увозившие кого-то. Потом был кадр с Шери в блестящем платье, в руках которой был огромной огнетушитель. Она комично расставила ноги и неумело тушила пожар. То ли уже собралась из мотыльков, то ли взрыв её не задел. Потом показали короля, который выражал соболезнования родственникам погибших, пообещал лично проконтролировать состояние раненных, а также найти и передать в суд преступников, которые это сделали. Потом сказали, что покажут имена и фотографии погибших. Я ожидала увидеть там только Альфреда, про которого говорил Винсент, может быть, каких-то репортеров или слуг. Но кроме них я увидела фотографию Дебби и Рене. Оба они самодовольно улыбались и даже на фотографии казались куда более живыми, чем я в отражении зеркала. Потом я опустила взгляд и увидела среди погибших Бригитту и Генриха. Вот как, значит, они придумали объяснить смерти на игре. Как же повезло со взрывом. Генрих, значит, тоже мертв. Вряд ли он погиб от взрыва, я видела, как его, окровавленного, забрали две вампирши.

Следующим кадром объявили тех, кто находится в больнице в критическом состоянии, за чьи жизни отчаянно борются бригады врачей. Я услышала своё имя, затем Винсента. Кроме нас были ещё Нина и Лени. Значит, мы кандидаты на то, чтобы оказаться в списках трагично погибших от взрыва, подстроенного какими-то преступниками. Они ещё не решили, убить нас или оставить в живых, или это было сделано на всякий случай, если люди встретят нас на улицах до того, как они нас найдут? А если я прямо сейчас выйду, и меня начнут снимать на камеры телефонов? Или же я могу просто записать себя на видео и выложить в интернет, даже не вставая с места. Но это не входило в мои планы. Может быть, этим действием я могла бы поднять волнение в массах, и когда-нибудь это вылилось бы в революцию. Но раз сам факт существования шоу, где проигрыш равносилен смерти, не взбудоражил никого настолько сильно, чтобы это стало проблемой, то вряд ли волнение вышло бы дальше обсуждений в социальных сетях. Может, сняли бы дешевый фильм.

Интересно, почему Нина и Лени были отнесены к тяжелораненым? Потому что Эдмер потрогал шею Нины, а Шери вытащила Лени танцевать? Они их выбрали и, скорее всего, убьют, вероятно, так. Как жаль, что я обидела Нину в первый день, и жаль, что мы поймали Лени в лесу на игре. Как же мне было жаль себя на протяжении последних недель.

Были ещё и легкораненые, но вряд ли в этом списке был какой-то злой умысел, люди и правда, могли пострадать от взрыва. Папы не было ни в одном. Я должна была обрадоваться, скорее всего, он стал вампиром. Ведь если бы он погиб, он был бы вместе с Дебби и Рене, а если бы размышляли о его смерти, то со мной и Винсентом. Это новость ввела меня в замешательство, я сначала не поняла, почему я не смогла выдохнуть с облегчением. А потом я стала смеяться от радости, и была бы здесь королева, я непременно послала бы ей воздушный поцелуй.

Дверь в комнату резко и неприлично открылась, и Дуэйн застал меня смеющейся на полу у телевизора. Я даже не уследила, в какой момент я сползла с кровати на пол, когда узнала, что я в критическом состоянии или когда убедилась, что мой папа стал вампиром. Я знала, что при Дуэйне нельзя смеяться, он переживал горе, которое не оставит его со временем, но мне потребовалось ещё несколько секунд, чтобы остановиться.

– Шизанулась что ли?
– спросил он вполне серьезно. Глаза у него были красными, опухшими, от него хотелось отвернуться и сделать вид, что я ничего не заметила.

Я покачала головой.

– Я узнала, что мой папа не умер.

Что он стал вампиром, я не решилась говорить. Я встала с пола, не только потому, что не хотела показаться странной, но и потому, что Дуэйн подавлял, даже сидя в машине и не возвышаясь так сильно надо мной. Он молчал, и я все не могла найти слов, которые могла ему сказать. Мне жаль, что твои дети умерли, ты сам в этом виноват, ведь отпустил их на шоу, но, в целом, не переживай. Слова поддержки от меня звучали бы не менее глупыми.