Ночь с роскошной изменницей

Романова Галина Владимировна

– И почему?

– Потому что вы очень умный человек. Вы ведь угадали!

– Что угадал? – Мозги, сведенные похмельным синдромом, очень туго ворочались, но все же какой-то смутный подвох за всем ее вступлением и они угадали. – Что?

– Что ее скоро не станет, Олег Сергеевич, – прошептала Соня, не сводя с него глаз, которые сделались ну просто сумасшедшими.

– Ну! И что дальше?

Ага! Кажется, она решила немного подстраховаться и сообщить ему о том, что Анна Васильевна неизлечимо больна. Будто прочла ту самую надпись в его

блокноте, которую он подчеркнул двумя жирными чертами.

Узнать, знала ли Грищенко Софья Андреевна о болезни своей покровительницы! Вот что пометил он для себя. И она будто угадала, прибежав с утра к нему.

– Ее и не стало!

В ее глазах, сделавшихся просто огромными, заплескался такой откровенный ужас, что Снимщиков застыл с занесенным возле рта бутербродом.

– Кого не стало, я не понял?

– Анны Васильевны! – Соня всхлипнула.

– Как не стало?! Когда не стало?!

Бутерброд полетел обратно в тарелку.

Что за черт возьми!!! Ну, болела. Ну, очень серьезно болела. Но не до такой же степени, чтобы, не похоронив собственной дочери, скоропостижно скончаться! Да и врачи давали ей полгода срока. Что-то тут не то…

– Сегодня ночью не стало, – продолжала всхлипывать рыжая голоногая девчонка.

– Этого не может быть! – Олег стукнул кулаком по столу и тут же сморщился от болезненного эха, прострелившего его голову от уха до уха. – Она не должна была так быстро умереть!

– Не должна была, – согласно закивала Соня.

– Почему же тогда?..

– Потому что сегодня ночью ее убили!

– Сегодня ночью что?! Ночью что сделали?! Убили???

И как он усидел на стуле, не свалившись прямо к ее голым коленкам, одному богу ведомо. На что хватило сил и сообразительности, так это накатить полную чашку заварки и выхлестать ее залпом. Рот моментально наполнился горечью и чаинками. Ситечко-то он забыл подарить матери на Рождество.

– Кто убил? – спросил он первое, что пришло в голову.

– Не я! – Соня энергично затрясла головой. – Точно не я! Стала бы я приходить тогда к вам!

– А зачем вообще пришла?! Я – не адвокатская контора. Я – в отпуске, вообще-то. И по твоей милости в отпуске! – Его палец ткнул в ее сторону, тогда как взгляд неумолимо тыкался в ее колени. – Как ее убили?

– Так же, как Таню. По голове чем-то тяжелым, – откровенная сумасшедшинка в ее глазах размылась слезами. – Три раза ударили.

– Откуда такие сведения?

Он мент, он обязан быть подозрительным. Хоть с похмелья, хоть когда. А в случае с этой рыжекудрой обязан быть подозрительным во сто крат больше.

Почему она пришла именно к нему? К единственному человеку, готовому на все, чтобы привлечь ее к ответственности? Что это – изощренная хитрость или отчаяние, подталкиваемое страхом? Что, что, что???

– Откуда вы узнали о том, что ее убили минувшей ночью? – сразу перешел на официальный тон Снимщиков, позабыв на время, что еще минуту назад говорил с ней на «ты».

– Мне позвонил утром Липатов. –

Соня шмыгнула носом, вытерла лицо ладонями. – Сказал, что Анну Васильевну убили! Что на место уже выехала группа и что мне… Что мне лучше на время куда-нибудь уехать и на всякий случай запастись алиби. Вот…

– Ага! Это ты ко мне за алиби пришла, что ли?! – Он был так раздосадован, что снова наплевал на вежливость. – Так не по адресу, Софья Андреевна! Не по адресу! Алиби я тебе ну никак обеспечить не могу!

– У меня есть алиби. – Она встала, подтащила табуретку к столу, уселась и склонилась почти к самому его лицу, доверительно сообщив: – Алиби есть, но его как бы и нет.

В нос шибанул тонкий запах ее духов, вызвав отвратительные эмоции, к которым не был готов его неокрепший после вчерашней пьянки организм. Тут и тошнота внезапная, и головокружение, и еще что-то такое… Что-то труднообъяснимое, из-за чего ему до судорог захотелось дотронуться до этой бестолковой девчонки, кажущейся на первый взгляд такой беспомощной.

– Гм-мм, не понял, – прокашлялся Олег, тут же сосредоточившись на бутербродах, начав таскать их с тарелки один за другим. – Как это есть, но как бы нету? Уточнения требует подобное заявление, не находишь?

Соня согласно качнула головой, снова обдав его теплой головокружительной волной запахов.

– Дело в том, что эту ночь я провела не одна.

– Та-аак, а вот с этого места поподробнее, пожалуйста. – Начало прозвучало слишком угрожающе, поэтому он поспешил тут же исправиться и улыбнулся ей с набитым ртом. – И кто же такой счастливый? Это ведь был мужчина, так?

– Да. Это был мужчина. – Последовал тяжелейший вздох, потом выдох, а потом она сказала, на его взгляд, глупость несусветную: – Но он не может подтвердить мое алиби, понимаете!

Плавленый сыр пластилином вяз на зубах, подсохший за ночь хлеб больно корябал десны, да еще эти чертовы чаинки хрустели, нагнетая раздражение.

Что же, интересно, это за мужик такой, что не может помочь своей женщине? Как ночь прокувыркаться в постели, так пожалуйста, а как на защиту встать, так…

– Он женат?! – вдруг проявил чудеса сообразительности Снимщиков и даже жевать перестал. – Ты связалась с женатым мужчиной? Фу, Софья Андреевна, не совестно?

– Он не женат. Но… Но собирается. Поэтому мне как-то неловко обращаться к нему за помощью.

Ох, как ей было стыдно! Так стыдно, что она готова была залезть под его выжженный до фанеры стол и отвечать ему уже оттуда. Лишь бы не видеть, как откровенно он ее презирает.

Олег почесал затылок, мысленно хмыкнув.

Подумаешь, жениться собирается! Он вот тоже собирался. И хорошо же собирается, если мальчишники подобные устраивает. Но…

Но это, опять-таки, если верить милой Софье Андреевне. А если нет? А если это она укокошила свою покровительницу, придумала историю про тайного любовника и сидит теперь напротив и ездит ему по ушам. Может такое быть? А то!