Ночь в Новом Орлеане
Шрифт:
– Ты про эпидемию и его попытки взять штурмом Эдем?
– Страшная была битва. Но мы выиграли и договорились больше об этом не вспоминать.
– А теперь, он вернулся и заключил договор со Смертью.
– Опять она!
– Теперь уже он. Некромант поведет против нас легионы.
– Это не страшно. Мы их… – сказал бог вина и начал демонстрировать жестами, что конкретно он думает о них.
– Я бы на твоем месте не был так уверен. В прошлый раз самоуверенность нас и погубила. Скорее всего, мы снова стоим на пороге
Оба замолчали. Дионис прервал тишину:
– Как говорят наши северные друзья: да начнется Рагнарок…
– Людям свойственно думать, что они что-то значат. На самом деле, они значат лишь то, что делают и о чем думают, и больше ничего. Вот почему многие окружающие нас личности ничего не значат. – Как всегда, действовал я всем на нервы.
Моим единственным слушателем была Чарли, которая делала мне утренний кофе.
– Доброе утро, – сказала она, когда я замолчал.
– Как говорят итальянцы: buongiorno non accade mai! Добрым утро не бывает никогда!
– Какие планы? – сказала она, не обращая на мои итальянские привычки никакого внимания – золотой человек.
– Ну, как всегда: работать, работать. А потом, когда закончу, работать. А после, может быть, будет время поработать. А в перерывах пить кофе и мечтать о доме, где сидишь ты. Ну и о работе, куда без неё.
– То, что ты стал исчадием Ада, нисколько тебя не изменило. Такого человека сложно найти.
– Просто на двери моего шефа висит табличка: «Становление дьяволом или смерть нисколько не являются поводом пропускать работу!» Вот и не пропускаю. Но ничего. После работы всегда можно уделить время планам, по уничтожению мира.
– Не знала, что ты такой кровожадный, – усмехнулась она.
– Ты давно это знала, просто не признавалась. К тому же, я не кровожадный. Просто, я прожил столько лет и столько мудаков, и ни одного из них не убил. Мне даже жалко этих богов. Вот зачем их убивать?
– Ничего. Хотя бы повидаешься со всеми мировыми знаменитостям: Будда, Аллах, Иисус, Кришна. И не забудь познакомить меня с ними!
– Непременно замолвлю словечко, дорогуша, если они не испепелят меня при встрече.
– Но ты ведь сильнее.
– Я даже с кровати встать не могу по утрам. Не дай бог, битва будет утром. Не хотелось бы опоздать.
– А тебе не пора на работу?
– Да, пока.
– Эй!
– Что?
– Я давно хотела тебе сказать: сегодня суббота.
– Да?
– Да.
– Тогда зачем я подымался? Встал бы в три часа дня, то есть, утра.
– Ничего. Весь день просидишь дома. А я пойду, прогуляюсь.
– Как всегда, с подругами?
– Нет, сегодня я пойду одна.
– Почему?
– Даже от самых замечательных людей, порой, нужно отдыхать.
– Смотри, не впутайся в неприятности.
– Как-нибудь постараюсь.
Через несколько
Ну да ладно.
Я просто не мог здесь больше находиться. Я чувствовал себя чужим в родном доме. Казалось, даже мебель объединилась против меня и собиралась уничтожить. Я открыл двери и ушел.
На улице была прохладная, осенняя погода, которая так свойственна ноябрю. Которая, почему-то, категорически отказывается наступать в других месяцах. Разве что, в декабре можно услышать его эхо. А так нет. Каждый месяц имеет то, что отличало бы его от других. И каждый оставил след в сердце бродяг судьбы. Но, не смотря на явную прохладу, была солнце и ясное небо.
Ужас.
Никогда не любил подобную погоду.
И тут я понял, что даже наступи сейчас настоящие дожди, мне было бы всё равно. Я так ждал эту погоду, но если она наступит, мне уже будет пофиг.
Тяжело вздохнув, я, с внезапной грустью на лице, двигался дальше. Тут мне на голову падает капля. Затем вторая и третья. За ними следовал дождь. Я молча уставился на верх и наблюдал за каплями, падающими с неба. Они падали прямо мне на глаза. И я даже не заметил, как на моем лице появилась улыбка. Потом, я сказал уже вслух:
– Viv la vida!
Затем, побежал под дождем, даже не догадываясь, зачем произнес эти слова. Скорее всего, потому что вспомнил одну мелодию, которая полностью передавала мои впечатления от этого момента. Мои ноги сами привели меня, по улицам Нового Орлеана, в место, где я никогда раньше не был. В этих места, город уже не был собой. Он казался неопознанным, незнакомым и удивительным. Его вид был пугающим, но в то же время, потрясающим воображение. Совсем не подпадал под догмы о Новом Орлеане.
Но даже эти дебри не пугали меня. Я был умилен этими каплями, которые бесконечным поток падали, и как будто говорили, что буду падать всегда, не зависимо от погоды, и буду вести по дорогам, которые уже открылись, или будут открыты в будущем, таком пугающем, но вместе с ними, потрясающим. И только когда я обнаружил, что вокруг меня нет людей, через моё тело прошелся слабый холодок. Конечно же, мне приходилось бывать в местах, где людей не было. И это были хорошие места и хорошие минуты. Но тогда я знал и чувствовал, что где-то далеко, люди есть. А теперь мне казалось, что даже если я обойду всю планету, мне не встретится ни один человек. Их не было нигде. Как будто бы и не существовало никогда. Что все человечеств – лишь иллюзия.