Ночная духота
Шрифт:
— Ну и… Это и есть твои представления о России? — всё не могла уняться я. — Вот какого чёрта ваше правительство нагло перевирает историю в целях запугивания и так запуганного населения! Лучше бы написали, что русские агрономы в Калифорнии виноград из дикого в домашний превратили! Но зачем же, вам же врага подавай, в тулупе и с медведем!
Я уже не понимала, что несу… Голос звучал где-то в стороне, и я не была уверена, что говорила тихо… Мне стоило большого труда замолчать, но поток мыслей остановить уже не получилось. Клиф молчал, его взгляд становился всё более стеклянным, а мои мысли окончательно потеряли кристальную чистоту… Комикс, выполненный американским карикатуристом, спустя
Вдруг Клиф поднялся, слишком резко, и я не заметила, как сама оказалась на ногах. Мы медленно или вернее бегом спустились по широкой лестнице на огромную лужайку, отделявшую особняк от ботанического сада, и оба рухнули на траву. Вернее, меня на неё швырнули или во всяком случае не поддержали, когда я оступилась, и теперь пальцы левой ноги жутко ныли. Клиф стянул балетку и сжал пальцы в холодные тиски.
— Прости, — сказал он. — Я не хотел тебя обидеть. Когда же ты поймёшь, что я не воспринимал и не воспринимаю тебя русской. Да, у тебя немного забавный акцент, но он никогда не напрягал меня… Мне просто нравится твой типаж, твоя внешность… Ни в коей мере ты не казалась мне экзотикой. Мне абсолютно плевать на твои корни, для меня ты — американка, понимаешь?
— Понимаю, — кивнула я, выдёргивая из его пальцев ногу. — Для тебя я — американка. Для Лорана — русская, вы уж определитесь…
— Да при чем тут Лоран!
Чёлка и без ветра заходила ходуном, и вот тут я задрожала, потому что отчётливо увидела между его пухлых губ клыки, но шелохнуться не могла.
— Ты считаешь, у меня нет своего мнения? — Клиф заметил клыки и стиснул губы. — Ты тоже считаешь, что я тень Лорана? Как этот… Да чёрт бы вас всех побрал!
Клиф отвернулся, обхватил колени руками и совсем по-женски спрятал в них подбородок. Меня сразу отпустило и безумно захотелось погладить его волосы без пошлости, по-матерински. Вампир, обидевшийся как ребёнок, зрелище более, чем комичное, но в тот момент я не смела смеяться даже мысленно. Мне хотелось сесть рядом и плакать на пару. Если граф не церемонился в словах с собственным сыном, то мог открыто обидеть Клифа. Я сжимала пальцы в замок, чтобы не притронулась к байкеру, и продолжала ждать, когда он сам повернётся ко мне, и наконец Клиф повернулся.
— Комикс я принёс просто так… — сказал он абсолютно безразличным тоном, и я поспешила отметить, что чёлка теперь висела абсолютно спокойно. — Вернее не совсем просто так, а чтобы ты поняла, что из этой истории можно сделать конфетку.
— Из какой? Из коменданта Ивана? — вновь зло прошипела я, хотя должна была замолчать и радоваться, что Клиф сам пошёл на примирение, но я была пьяна. Он сам напоил меня.
— Прекрати перебивать! Это невежливо. Ты пожаловалась, что не в состоянии писать про дружбу орла и койота, так почему бы тебе не написать о любви…
— Орла и койота? — попыталась я переспросить с улыбкой и тут же оказалась лежащей у Клифа на коленях, хотя ещё секунду назад между нами было расстояние в человеческий рост.
— Ты можешь не перебивать? — палец Клифа скользил по моей щеке, и я поняла, что он рисует на ней мысленный цветок.
Захлестнувшая меня волна тёплых воспоминаний смыла последнюю разумную преграду на моем пути к желанию поцеловать Клифа, но мои попытки приподнять голову не увенчались успехом, и я видела ухмылку на его губах. Он
— У меня есть для тебя замечательная история о русском парне и туземке… Сто лет назад эту историю рассказали одной новеллистке, но она решила, что публике будет намного интереснее читать, если девушка окажется хотя бы русской княжной, которая, сопровождая жену коменданта, найдёт в колонии бывшего любовника — тоже князя, бежавшего из России из-за каких-то там козней… Ну там океан, холод и горячая любовь, только полуночное свидание закончилось трагически — они встретились на мельнице, а та неожиданно заработала и накрутила на колесо волосы несчастной княжны… Нелепая смерть, безутешный князь…
— Бред, — с трудом разлепила я губы. — Ложь ведь, да? Такое лишь в книгах пишут.
— Почему? Правда… Только она переврала всё в книге, — пожал плечами Клиф и убрал палец с моей щеки, но я не сделала и попытки подняться с его колен; мне было хорошо, слишком хорошо, чтобы я прогоняла прекрасное воспоминание… — Хочешь, он подтвердит тебе? Как раз на следующей неделе «пау-вау», и я могу организовать вам встречу. Хочешь?
— Нет, не хочу.
Я резко вскочила с коленей вампира и запахнула кофту, обхватив себя руками в защитном знаке.
— Я не верю в любовь, потому не стану про неё писать. Будь хоть сто раз это правдой. Индейцы, слепые женщины… Вы сговорились, да?
Я плюхнулась на траву, и между нами вновь было приличное расстояние, и даже вытяни я ноги, не смогла бы коснуться его кроссовок.
— Я с графом не сговаривался, а вот Лоран… Ну да черт с ними… Он подтвердил твои слова и да ладно.
— Какие слова? — спросила я, хотя разрозненные детали мозаики в моей голове уже почти сложились в нерадостную картинку. — Это рассказ графа о матери Лорана, вернее Анри? Ты хочешь сказать…
— Конечно, он знал, что я прочту твои мысли, вот и рассказал тебе эту историю. Ведь не мог же воспитанный француз указать мне на моё место в открытую… И сказать, что он никакой Лорану не отец. Спасибо, что обошёлся без подробностей. Знаешь, я вовсе не идиот, что бы твой граф не думал… Лоран никогда к нему не вернётся, но ты… Будь с ним поосторожней… Лоран ведь предупредил тебя об его наклонностях. Как думаешь, сколько ему лет?
— Ты же знаешь, что он мне этого не сказал. Но два столетия ему точно. Интересно, как много талантов вы открываете в себе с возрастом?
— Не думаю, что тебе стоит у него это спрашивать, — нервно передёрнул губами Клиф. — Постарайся держаться от этого садиста подальше.
— Легко сказать, — усмехнулась я, хотя мне совершенно не было смешно. Меня использовали, откровенно использовали в какой-то игре, конец которой мог оказаться для меня совсем несчастливым.
— А ты постарайся. Я просил Лорана позаботиться о тебе, и что теперь творит с тобой этот граф… Когда вы ушли, я боялся, что больше не увижу тебя, хотя Лоран заверил, что граф никогда не причинит тебе вреда. Но тебя просто трясло, когда вы вернулись. Тогда я понял, зачем Лоран отправил меня за вином. Он знает, что граф делает с тобой. Знает и позволяет.