Ночная духота
Шрифт:
И вот тут мне действительно вновь захотелось влепить вампиру оплеуху — и не столько за нынешнюю издёвку, а за то, что он безжалостно играл весь вечер моими страхами. Ничего, Лоран расставит в моей голове всё по полочкам и без вашей помощи. Я даже без страха смогу кормить змей. Вот только бы не ударить вас сейчас. И будто чувствуя моё желание, граф взял меня за руку и потащил обратно к галерее, только на этот раз я видела и слышала вокруг себя всё, чувствовала холод его руки, тиски пальцев и ещё… Мне хотелось плакать, до ужаса и боли в глазах, будто вокруг вместо холодного воздуха висели капельки лукового сока. И ещё — граф так и не спросил у
В галерее народ толпился вокруг шедеврального полотна. Софи красивыми словами описывала смешение красок, будто то была не мазня посетителей, а бессмертные творения её бессмертного Джо. Граф незаметно отошёл к Лорану и Клифу, а я осталась стоять у огромного окна, и вдруг в кишащей людьми пустоте увидела бывшего учителя и приняла это за знак свыше — лучше смотаться из галереи до очередного выяснения отношений с графом, с призраками, индейцами и всеми остальными нечеловеками. Я догнала учителя у дальнего стенда, где он остановился побеседовать с выставляющимся художником. Разговор получился стандартным — ничего не значимым, но по-дружески тёплым, вызывающим на лице улыбку.
Молодой художник оказался симпатичнее своих картин, и после мраморных лиц вампиров на него хотелось смотреть и смотреть, примечая каждое подрагивание ресниц. Я с улыбкой сунула в сумочку его визитку и согласилась встретиться завтра в «Старбаксе», понимая что мне просто необходимо посидеть хотя бы пять минут с человеком при свете дня. К тому же разговор будет пустой, скорее всего о тенденциях в искусстве, и впервые за столько дней никто не будет копаться в моих переживаниях, и я сама, возможно, на миг забуду про них. Только нашей встрече не судьба была состояться, потому что через минуту визитка полетела в уличную урну, выуженная из моей сумочки когтями парижанина.
— Мы ведь, кажется, договорились с тобой, — голос его был спокоен, как и лицо. — Осталось четыре дня. Потерпи.
— Хватит! — я ударила перед собой воздух, вымещая на нем накопившуюся обиду. — Прекратите издеваться! Нет! Я говорю вам — нет, и теперь вам нет до меня дела ни сейчас, ни завтра, ни через четыре дня. Ясно? — Глаза безжалостно щипало от слёз. — Я уже не могу просто выпить с кем-то кофе?
— Ты ведь думала не только о кофе…
— Ничего такого я не думала, и вы прекрасно это знаете! Да и вообще какое вам дело, буду я с ним спать или нет.
— Никакого… Только я сыт по горло твоими сексуальными фантазиями. И если себя я в них ещё могу снести, то этого мальчишку — увольте. Поверь мне, из Парижа я не стану читать твои мысли, и тогда делай со своей жизнью и своим телом, что тебе вздумается. Так ты говоришь «нет»? — граф так неожиданно прервал вопросом свою яростную тираду, что я в замешательстве просто бросилась бежать по улицы, чуть не сбивая людей с ног, мимо огней ресторанов на крытую парковку к своей машине. Пристегнув ремень безопасности, я вставила ключ в зажигание, но повернуть не смогла. Душившие меня весь вечер слёзы вырвались наружу. Я упала лицом на руль и дала им волю, а потом не заметила, как вновь уткнулась носом в надушенный платок, но быстро стёрла им тушь, высморкалась и швырнула на заднее сиденье, посылая его владельца на три буквы русского алфавита. Теперь можно было спокойно ехать домой и ждать возвращения Лорана. Сегодня я выскажу ему всё про его отца.
Дорога на удивление была пустынна. Все нормальные
— Хочешь кофе? — спросил Клиф, приподняв шлем.
— А у меня есть выбор?
Байкер улыбнулся и сорвался с места, лишь только загорелся зелёный сигнал. Я медленно поехала следом — торопиться было некуда… Парковка пустовала, несмотря на пятницу. Я продолжала сидеть в выключенной машине, постукивая по клаксону костяшками пальцев. Вскоре Клиф сел рядом и протянул кофе и кекс. Ничего не меняется, с ужасом пронеслось в моей голове.
— Голодная, небось?
Я поблагодарила, взяла кекс и укоризненно проследила за рукой Клифа, когда он решил поставить стакан в держатель. Тишину салона мгновенно прорезал его звонкий смех, и он даже прикрыл рот ладонью.
— Слушай, а я о том же подумал.
— Да пошёл ты… со своей заботой!
— Ешь, ешь…
Он оставил стакан в руках и подул на дымящуюся жидкость. Я смотрела на его профиль и с каждой секундой мне становилось себя до безумия жаль — почему так должно было случиться, что я встретила его в то дождливое Рождество. Клиф бросил в мою сторону беглый взгляд, но промолчал. Кекс со злости был съеден раньше, чем в ледяных руках Клифа остыл кофе. Я сделала пару глотков и поставила стакан в держатель.
— Клиф… Мне невыносимо тяжело находиться с тобой в замкнутом пространстве. Скажи, зачем ты догнал меня и разойдёмся. Я почти не спала сегодня и чувствую себя абсолютно разбитой.
— Мне не понравился вид этого француза, когда он вернулся без тебя, — ответил байкер. — Я просто желал убедиться, что ты в порядке. Ну и купить кофе. И прокатить на мотоцикле.
— Клиф, мне хватает в жизни дежавю. Пойми, мне всё ещё больно.
— Ну так лечи эту боль сама. Прими меня как друга. Я хочу этого. Я тоже мучаюсь от своей вины.
— Я в платье.
— Ну так подтяни его!
Казалось, он ещё не договорил, а уже стоял с другой стороны машины, распахивая дверцу водителя.
— Шевелись, — он сунул мне в руки шлем.
— А ты?
— Шлем-то один, и голова больная у нас только одна, — Клиф улыбнулся, и его колкость звучала глупой шуткой и совершенно не ранила. — Обещаю, коп нас не остановит.
Я обняла его и с удовольствие прижалась бы щекой к вельветовому пиджаку, если бы мне не мешал шлем. Он завёл мотоцикл и выехал с парковки. Я по привычке закрыла глаза, потому что знала, что доза адреналина на горном серпантине будет для меня слишком сильной: он не сбавлял скорость на вираже и чуть ли не укладывал мотоцикл на асфальт. На ночной горной дороге нам не встретилось ни одной машины, и смотровая площадка, на которой мы остановились, тоже оказалась пустой. Я поднялась на частокол из пеньков, ограждающих парковочные места, и устремила взор вдаль, где чёрные макушки елей сливались с чернотой неба, в котором одиноко мерцала луна. Руки Клифа легли мне на плечи, и большой палец мягко заскользил по шее. Я в страхе зажмурилась, не зная, чего ожидать от ненавидимого графом вампира. Не играли ли они друг с другом, отведя мне вновь роль разменной монеты.