Ночная школа

Доэрти Кристи

Прежде чем Элли успела понять, что делает, ее кулак словно сам собой взмыл в воздух, устремляясь к точеному носику Кэти. Но за секунду до удара чья-то сильная рука схватила Элли за шиворот и оттащила назад с такой силой, что ей на мгновение показалось, будто ее подняли в воздух.

— Кэти! Роль драчуньи и скандалистки тебе совершенно не к лицу, — произнес бархатным голосом Сильвиан, крепко держа за плечи вырывавшуюся из его рук Элли.

Кэти с изумлением воззрилась на своего кумира.

— Что такое, Сильвиан? Ты клевещешь на меня, защищая это маленькое ничтожество? Да что с тобой такое? Что,

скажи на милость, ты в ней нашел?

Хотя Элли к тому времени уже перестала вырываться и немного успокоилась, Сильвиан по-прежнему не выпускал ее из своей хватки. Прикосновения его рук и исходившее от него тепло вызвали у нее в сознании образы и воспоминания, от которых она стремилась избавиться.

— Мне приходилось встречать особ куда более высокого класса и стиля, нежели когда-либо будет у тебя. — Его голос и взгляд голубых глаз были ледяными. — Кстати, леди, к вам это тоже относится… Что ж, предлагаю считать инцидент исчерпанным, а всем вам немедленно разойтись и заняться своими делами.

Кэти ошарашенно застыла на месте, потом резко развернулась и, пылая гневом, быстро пошла в сторону столовой. Свита семенила следом.

Только когда они скрылись за углом, Сильвиан отпустил Элли и сделал шаг назад.

— Жаль, что ты не позволил мне расквасить ей нос, — кровожадно заявила Элли, не выказав ни малейшей благодарности по отношению к Сильвиану.

— Вообще-то я пару секунд носился с этой мыслью, — ответил молодой человек.

— Редкостная сучка! Я готова была ее уб… Но уж как получилось. — Элли опустила глаза и стала носком туфли рисовать на полу воображаемые узоры. — Короче, спасибо тебе.

— Не стоит благодарности. Боюсь, однако, что у тебя будут серьезные проблемы. Эти слухи… — Сильвиан замялся, — они носятся в воздухе. И кое-кто приложит максимум усилий, чтобы использовать их против тебя.

— Знаю, — сказала Элли. — Не знаю только, кто их распространяет.

Он пристально посмотрел на нее:

— Уж если все только и говорят об этом, то, думаю, не столь уж важно, кто положил этому начало. Но полагаю, что первым начал говорить про тебя гадости человек, обладающий чрезвычайно ревнивым характером.

Элли бросила взгляд в сторону столовой:

— Вроде Кэти.

— Вроде Кэти, — кивнул он.

— Неужели за всем этим стоит она, Сильвиан?

— Точно сказать не могу. Но я поспрашиваю у людей, и если узнаю, кто виноват, то поговорю с Изабеллой.

Элли не хотелось от него зависеть. Особенно после того, что произошло между ними…

«С другой стороны, если ему удастся приостановить распространение этих ужасных сплетен…»

— Это было бы здорово, Сильвиан.

— Не беспокойся, все будет хорошо. Кроме того, мне необходимо вернуть тебе должок. Ведь я перед тобой очень виноват. — Она вспыхнула, но он продолжал говорить, и с каждым новым словом его французский акцент проступал все явственнее. — Мне нужно сказать это, Элли. В ночь бала… Я был слишком груб с тобой, даже причинил тебе боль… Прости меня. Понимаю, что поступил, как свинья, но… ты слишком отличаешься от тех девчонок, с которыми мне доводилось общаться прежде. Теперь-то я точно знаю, что не должен обращаться с тобой, как с ними.

У Элли от смущения горели щеки, тем не менее она подняла голову и посмотрела ему прямо в лицо:

— Ни

с кем нельзя так обращаться. Ни с одной девушкой, Сильвиан. Никогда.

К ее удивлению, он покаянно наклонил голову:

— Ты права. Absolument. Прошу, извини меня.

— Я… не знаю, что и сказать… — пробормотала Элли. Ей не хотелось прощать его. Она предпочитала на него злиться. Неожиданно ей в голову пришла одна любопытная мысль.

— Мне необходимо прояснить одну вещь… Ты подсыпал что-то в мое шампанское в ночь бала?

У него на лице отразился ужас:

— Боже мой! Конечно, нет. Но почему ты подумала об этом?

— Извини, я должна была это знать, — сказала она. — Просто у меня тогда перед глазами все стало расплываться.

— Киммерийское вино — оно очень крепкое, — сказал Сильвиан. — Ты к нему непривычна, да и пила слишком быстро. Оно ударило тебе в голову. Я же позволил тебе выпить несколько бокалов и вовремя не остановил. Хотел воспользоваться твоим состоянием. Что и говорить, не самое благородное желание.

Его видимое раскаяние и откровенность не оставляли ей выбора.

— Я принимаю твои извинения, Сильвиан, — сказала она, — и прощаю тебя.

Прежде чем он успел что-либо сказать, она добавила:

— Послушай, мне надо торопиться. Пока кто-нибудь еще не назвал меня убийцей или не принес извинения за то, что пытался изнасиловать во время свидания. О’кей? Подобные нервные встряски мне противопоказаны. А ведь сейчас еще и девяти нет.

Когда она повернулась, чтобы бежать к лестнице, он сказал:

— Будь осторожна, Элли. — Он со значением посмотрел на нее. — Тебе грозит реальная опасность. Возможно, она ходит рядом с тобой, а ты и не догадываешься…

— О господи, — устало произнесла девушка. — Я так и знала, что ты скажешь что-нибудь в этом роде.

Элли пряталась у себя в комнате всю первую половину дня. К ланчу она переделала все домашние задания и стала думать, чем бы еще заняться, чтобы не покидать свое убежище. С другой стороны, ей очень хотелось есть.

Идти в переполненной учениками столовую она не могла, поэтому решила заглянуть туда раньше и унести ланч с собой. Влетев в столовую, Элли сунула в свою школьную сумку несколько сандвичей, бутылку воды и яблоко и решила сбежать на улицу. Потом ей не повезло: направляясь по центральному коридору ко главному входу, она наткнулась на группу учеников классом младше и явственно слышала, как один из них, обращаясь к своим приятелям, прошептал: «Смотрите, это убийца». Некоторые захихикали, другие же, наоборот, воззрились на нее с ужасом.

Сделав вид, что она ничего не слышала, Элли поспешила дальше.

Через пару минут на лестнице одна из приятельниц Кэти, поднимавшаяся по ступенькам, обошла ее по широкой дуге, словно Элли была прокаженной.

— Бешеная, — произнесла та же девица, отойдя подальше, когда никакая опасность со стороны Элли, по ее мнению, ей уже не угрожала.

Элли проигнорировала ее и, высоко подняв голову, вышла на школьный двор. Куда идти? Она и сама не знала, поскольку оставаться на лужайке, где загорало множество учеников, ей не хотелось. Увидев ее, они наверняка начнут шушукаться, пересмеиваться и говорить обидные вещи. А это могло привести к драке, что еще сильнее ударило бы по ее репутации.