Ночная
Шрифт:
– Нам это тоже чрезвычайно интересно, — кисло отозвался Рэвен, и я вдруг поняла, что постояльцев на жилом этаже МагПро теперь прибавится.
Глава 8 Дамы и злодеи
Первым на этаж заселилось семейство Оберона — тихая, спящая на ходу жена с громким и решительно не спящим младенцем, разом пролившим свет на постоянный недосып лейтенанта. Почтенная дама Лоран ди Гейб, с которой все постояльцы волей-неволей познакомились в первую же минуту после прибытия, категорически возражала против режущихся зубов, нервных людей вокруг и смены обстановки —
К моему удивлению, удар героически принял на себя Рэвен: у него на руках девочка сначала сосредоточенно нахмурилась, изучая нахала, хватающего настоящих леди за что ни попадя, но потом все же снизошла до беззубой улыбки и согласилась пойти на контакт. Аино выдохнула с облегчением и устало потерла глаза, будто сама была готова разреветься.
– Нет ничего ужаснее переезда с младенцем, — с легким виранийским акцентом сказала она, беспомощно обводя взглядом заставленную сумками комнату — точно такую же, как у меня и Раинера, тесную и сумрачную из-за опущенных ставней.
А потом мне оставалось только хлопать глазами, удивляться и завидовать дворянскому воспитанию и прилагающемуся к нему умению строить всех окружающих в две шеренги, предварительно убедив, что они сами решили вытянуться по струнке.
Как-то само собой получилось, что «дядя Рэвен» отыскал в сумках жевательное кольцо и занялся обеспечением приемлемого шумового фона; Раинер, который в принципе сторонился ирейцев, принялся собирать в углу детскую кроватку, а давешний дежурный отправился с разведывательной миссией на хозяйственный этаж (позже выяснилось, что он еще и за детским порошком сгонял, обнаружив его прискорбное отсутствие в прачечной). Под раздачу не попал только Оберон (потому как давал показания в следственном отделе этажом ниже) да я — и то условно, поскольку мне предлагалось развлекать даму Аино беседой.
За какую-то четверть часа почтенная леди вытянула из меня историю с разорванным магическим каналом, за полчаса — краткое описание моих злоключений в Нищем квартале, за час — их закономерное завершение. На втором часу я поймала себя на рассказе о технике работы с «коготками» для подрезания кошельков и поневоле начала сочувствовать будущему зятю дамы Аино.
– А вы с мужем, случайно, не коллеги? — уточнила я, поняв, что еще немного — и уже раскаялась бы даже в том, в чем сама себя еще не подозревала.
Дама Аино блеснула очаровательнейшей из улыбок, продемонстрировав умилительные ямочки на щеках, и потупила по-виранийски светлый взор. А Рэвен внезапно расхохотался, и Лоран, вначале не одобрившая резкий звук, звонко присоединилась, будто тоже оценила шутку.
– Теряешь сноровку, невестка, — отсмеявшись, заметил Рэвен и повернулся ко мне. — Мы не коллеги. Оберон и я — сотрудники розыскного отделения МагПро. А Аино… — он замялся, подбирая слова, и я невольно сглотнула.
Кажется, знать должность дамы Аино посторонним не полагалось — и она только подтвердила мои предположения, деликатно сообщив:
– Сейчас я посвящаю все свое время семье. Хотя, должна заметить, в словах «декретный отпуск» мне мерещится изощренный сарказм.
Я вдумчиво окинула взглядом
– А ты? — тут же перевела стрелки Аино. — Не задумывалась о семье? Теперь ты снова на Ирейе, в безопасности, и вполне можешь себе позволить…
В ее словах мне вдруг почудились интонации Юнити, и я заметно скисла.
Опыт совместного проживания у меня имелся. Со Старшим. И что-то я не слишком горела желанием повторять — да еще сопроводив это дело отметкой в идентификационной карте. А Юнити ведь наверняка начнет беспокоиться, как бы я не проморгала свою судьбу… за своей бы проследила.
– О чем она говорит? — тут же поинтересовался Раинер, заметно тяготившийся невозможностью поучаствовать в беседе.
Дама Аино благовоспитанно замолкла, позволяя ввести храмовника в курс дела — а я отчего-то стушевалась, и спасать положение пришлось Рэвену.
– Намекает, что Эйвери теперь может жить полноценной жизнью и найти себе супруга, чтобы даме Аино не было слишком скучно в декрете одной, — хмыкнул он — и страдальчески поморщился, словив по лбу от дамы Лоран.
Я честно попыталась скрыть свое злорадство, но, кажется, не преуспела. А Раинер задумчиво кивнул — и отвернулся. Молча.
Злорадствовать резко расхотелось.
– Я… — голос звучал как-то странно, и пришлось прерваться, чтобы прочистить горло. — Я вернулась совсем недавно и, признаться, пока вовсе не задумывалась об этом. Есть проблемы поважнее.
– Семья — это не проблема, — решительно заявила Аино. — Это…
– Это способ решить тысячу проблем, — вклинился Рэвен, — которых не возникло бы, не будь у вас семьи.
– Ты драматизируешь, — заметила дама Аино.
Рэвен вздохнул и не стал спорить — вцепившийся в нос ребенок вообще здорово отвлекает от ведения дискуссии — но я все-таки рискнула спросить:
– А кто из вас старше? Ты или Оберон?
– Увы, я, — прогундосил Рэвен, спасая свой нос.
Лишившаяся столь занимательной игрушки дама Лоран решительно запротестовала против ущемления в праве выбора занятий. Если она и не апеллировала к принятому семь лет назад закону о свободе выбора профессии для отпрысков приближенных к трону семей, то исключительно потому, что коварный угнетатель (он же будущий граф Гейб) тут же подсунул ей резиновое кольцо для зубов.
Вопрос о том, как же вышло, что младший сын женился раньше старшего, я предпочла опустить. Скорее всего, Оберону позволили выбрать супругу самостоятельно — а вот жену королевского внука, наследника графства Гейб, может назвать только Совет династии Ариэни.
На его месте я бы тоже драматизировала, но от этого скорбного занятия меня успешно отвлекли.
На этот раз леди Эмори выбрала платье пастельно-сиреневого оттенка, нежное и воздушное. Оно шло ей еще больше предыдущего, и я — в казенной форме с чужого плеча и все еще влажными волосами — почувствовала себя неуклюжей замарашкой. Вошедший следом за сестрой лорд Эйден несколько приподнял мою самооценку, задержав взгляд на адъютантской рубашке, но быстро спохватился и склонил голову в традиционном приветствии. Раинер тут же оставил в покое детскую кроватку, которую успел застелить цветастым одеяльцем, и поднялся на ноги.