Ночной полдник
Шрифт:
— Чарли Артур, не могу поверить, что вы принимаете участие в таких предосудительных, преступных действиях, — проворчала Эдна. — Ваша матушка наверняка зарыдала бы от стыда, узнай она о…
— Пожалуйста, не рассказывайте маме! — в ужасе вскричал Чарли.
Пока Эдна запугивала пристыженного консьержа, я поймала себя на странном чувстве — меня приятно удивлял тот факт, что хотя бы одна из баек Берни основывалась на реальных событиях.
Чарли сообщил, что презентация неовампирского движения, которую запланировал Сайлас, будет
— Сайлас очень хочет делать это на постоянной основе, — сказал Чарли. — Если кровь Милагро и в самом деле повышает нашу плодовитость, нас станет больше, и он окажется у истоков вампирского курортного бизнеса.
— А совет одобряет действия Сайласа? — поинтересовалась я у госпожи Грант.
— До сих пор они смотрели на эти действия сквозь пальцы, — пояснила Эдна.
— Сайлас утверждает, что они прутся от этого, — заметил Чарли. — Они гордятся древними традициями, и большинство из них верит в свое превосходство над обычными людьми.
Эдна немного подумала.
— Если отправиться к ним прямо сейчас, Сайлас станет все отрицать. Нам нужны доказательства, которые необходимо представить всему совету, а не только его реакционным членам. — Она взглянула на меня. — Но это зависит от вас, юная леди. Если хотите, мы можем собрать ваши вещички и сейчас же уехать отсюда. Как далеко вы готовы зайти?
— Я пойду до конца, Эдна. Мы сделаем их, вот что я скажу!
Когда я вернулась в домик, было уже очень поздно. Но Томас еще не спал: он сидел на диване в очках и полосатой пижаме и читал мой сценарий. Когда я вошла, он отложил бумажки.
— Где ты была? Мы с Берни тебя заждались.
— Я была с Эдной, мы обсуждали наши дела. — Усевшись рядом с Томасом на диван, я стянула с него очки. Заглянув в них, я поняла, что это простое стекло, и вернула очки Томасу. — С чего это Берни решил, что я стану общаться с ним после той порнографической статейки?
— Ты имеешь в виду… — Томас изобразил непристойный жест, используя рот и руку.
— Нет, я имею в виду, что она бесчестная.
— Ох, — разочарованно выдохнул Томас, — Берни просто хотел пообщаться, ведь мы же друзья.
— А может, завтра? — предложила я, и он мгновенно просветлел. Томас жил настоящим. — Что ты думаешь о моем черновике?
— Неплохо, — отозвался он. — Но у меня есть несколько замечаний.
Я думала, что Томас захочет изменить сценарий так, чтобы расширить свою роль, но он высказал довольно интересные мысли о структуре и персонажах. Фальшивые очки определенно делали его умнее.
Я сочла их отличным средством конспирации и потому на следующий день, направляясь в основное здание, сунула в свою сумочку. У конторки консьержей стоял Чарли — нервный, словно девственница
— Доброе утро, Чарлз, — приветствовала его я. — Я хотела прихватить несколько брошюр для своей матери Регины. Она обожает курорты.
— Конечно, мисс Де Лос Сантос. — Чарли протянул мне две брошюры так, чтобы я поняла: под ними спрятаны ключи. — В той, что лежит сверху, рассказывается о номерах, а в нижней — о том, как добраться.
Я пролистала верхнюю брошюру и заметила записку, в которой указывались номер его машины, марка и цвет, а также план, где изображалось ее место нахождения на дневной стоянке.
— Спасибо. Они мне очень пригодятся.
Я обнаружила машину Чарлза в том самом месте, которое он указал. На заднем сиденье лежала сумка с двумя униформами горничных, пропуск на служебную парковку, ключ-пропуск для персонала и несколько схем, которые консьерж набросал на вырванных из блокнота листах. Мне нравился Чарли, и я очень надеялась, что не совершаю ошибку, доверяясь ему в очередной раз.
Мерседес ждала меня в номере одного из дешевых мотелей на окраине Ла-Басуры. Я выложила ей последние новости, и она заметила:
— Ты прекрасно выглядишь — такой цветущей ты не была никогда.
— Странно, да? Я чувствую себя сильной и выносливой, и у меня отличная реакция. Как ты сюда добралась?
— Машин вообще не было. Я доехала быстро, но, когда все это завершится, мне наверняка захочется какой-нибудь аварии.
— Мерседес, я очень благодарна тебе за помощь. — Мне захотелось обнять ее.
— Эй! Это не только ради тебя, но и на благо всего человечества.
— Кто бы мог подумать, что существует такое количество культов и экстремистов! — задумчиво проговорила я.
— Интересно, а что обо всем этом думает Освальд? — спросила она.
— Освальд пока ничего не знает.
— Милагро, ты должна ему все рассказать! — поморщившись, отозвалась Мерседес.
— Он скоро вернется. Тогда и расскажу.
— Что происходит с Гэбриелом?
— Это так грустно, что хочется плакать. От прежнего Гэбриела осталась только сухая оболочка. Я бы еще поняла, если бы он решил стать натуралом с какой-нибудь клевой мужеподобной особой, но, окружая себя этой гнилой массой розовой, светловолосой гламурности, он словно бы совершает акт самобичевания.
Мы облачились в униформы горничных. Я скрутила волосы в пучок и надела очки с простыми стеклами, которые позаимствовала у Томаса. Бегло взглянув на меня, Мерседес заметила: — Ты выглядишь умнее. Поверх своих дредов она повязала платок. Я сказала ей, что наверняка являюсь единственной парагонской горничной с дипломом ПУ.
Мы залезли в машину Мерседес, и она прикрепила к ветровому стеклу пропуск на стоянку. Дорога в гостиницу была нервной, поэтому разговаривали мы немного. Мы остановились на шоссе перед поворотом на «Парагон» и стали ждать звонка Чарли. Он раздался через несколько минут.