Ночной полдник
Шрифт:
Когда мы снова вошли в гостиную, Томас как раз закончил разговор.
— Жижи хочет, чтобы я остался на какую-то закрытую вечеринку, которая будет на следующей неделе. Думаю, я так и поступлю.
Дорога к Берни была непростой не только потому, что Освальд и Томас раздражали друг друга, но и потому, что я не могла прикоснуться к своему парню, сидевшему так близко.
Берни с радостью устроил нам барбекю на заднем дворе, который представлял собой кусок голой земли с цементной плитой посредине и шаткими шпалерами вокруг. Я представила его Освальду, и Верни сказал:
— Вот, значит, кто этот
— А ты тот самый парень, который ее прославил.
— Я прославил Марию Дос Пассос, — возразил Берни. — Однако я ни секунды не сомневаюсь, что Милагро как писательница прославится сама.
От этого комплимента у меня слегка поехала крыша.
Берни налил пива в мой бокал и признался:
— Я рад, что мы по-прежнему друзья.
— Не уверена, что проявляю благоразумие, снова заговорив с тобой.
— Юная леди, прекратите оскорблять нашего хозяина, — одернула меня незаметно подошедшая сзади Эдна.
— Ну а вы… — Посмотрев сначала на меня, а потом на Эдну, Берни, видимо, пытался понять, кем мы приходимся друг другу.
— Эдна — мой друг и бабушка Освальда, — пояснила я.
Уставившись на госпожу Грант, Берни расплылся в улыбке.
— Была когда-то такая удивительная писательница по имени Дэна Франклин. Мне страшно нравилась ее черно-белая фотография, которую я обнаружил в архиве одной газеты — неважно, какой; вы на нее похожи. Только, естественно, значительно моложе.
— Естественно. — Эдна улыбнулась и добавила: — Милагро сказала мне, что вы знаете толк в скрытых камерах и записывающем оборудовании.
— А-а, вы имеете в виду статью о чупе… Ну, это я так, для развлечения.
— Я подумала, что это просто замечательно, — заявила Эдна. — А как вы отнеслись бы к такой работе — записать всякие нелепые выходки на вечеринке в «Парагоне»? Это частный заказ. Мне нужны копии для меня самой и моих друзей.
— Я тоже буду на этой вечеринке, — вмешался Томас. Он повернул голову. — Самый лучший ракурс — вот такой.
— Речь идет о шантаже? — осведомился Берни.
— Речь идет об убедительном аргументе, — с улыбкой возразила Эдна. — Господин Кук, нам не нужны ни ваши фотографии, ни фотографии Жижи, так что давайте сохраним все это в секрете.
Томас расплылся в глупой улыбке.
— Как хотите.
Госпожа Грант снова направила свое обаяние на Берни:
— Вас это заинтересовало?
— Заинтересовало? Черт, это меня просто захватило! Как пожарить ваш бургер?
— Я люблю с кровью. Почти совсем непрожаренный.
— Она любит с кровью, — повторил Томас.
Тот вечер отличался какой-то странной пикантностью. Мне казалось, что я играю роль женщины, которой хотела бы стать, — сценаристки на взлете карьеры; в будущем — только хорошее, а в настоящем — потрясающие друзья, потрясающий парень, молодость и красота.
После ужина Эдна оттащила Освальда в угол внутреннего дворика, чтобы рассказать о ситуации вокруг неовампов. Позволив ей самой изложить события, я стояла рядышком и время от времени чем-нибудь дополняла ее рассказ. Когда Эдна стала описывать дела Гэбриела, я заметила, как на лице Освальда появились грусть и беспокойство. У меня возникло ощущение, что я навязываюсь, поэтому я отошла, предоставив их самим себе.
Берни
— Можешь взять почитать все что хочешь, кроме первых изданий американских писателей. Что ты обо всем этом думаешь?
— В этой комнате я могла бы прожить всю оставшуюся жизнь, — проговорила я. — У тебя так много книг в переплетах!
— Некоторые мужчины играют в казино и содержат любовниц. Я же покупаю книги в переплетах.
Мерседес позвонила как раз в тот момент, когда мы принялись есть ванильное мороженое, выложенное в мисочки. Я вышла на улицу, чтобы побеседовать с ней в одиночестве.
— Говори, — велела я.
— Я обнаружила все финансовые документы, и сейчас мои друзья копаются в них. — Мерседес имела в виду своих приятелей-хакеров. — Это то, что мы и ожидали, — экземпляр манифеста, документы о выплатах неовампам, свидетельства шантажа и вымогательств, но есть и кое-что более интересное.
— Правда? Рассказывай.
— Сайлас Мэдисон когда-то играл в рок-группе. Что-то вроде металла, очень тяжелая музыка. Наркотики, бухло и группи. Он был солистом, а еще писал песни, очень даже неплохие.
— Когда творческий инстинкт натыкается на препятствия, он часто движется в другом направлении, — задумчиво проговорила я. — Гитлер, Чарлз Мэнсон, [100] Сайлас Мэдисон.
— Знаешь, — сказала Мерседес, — если судить по моему опыту, вряд ли кто-нибудь способен до конца расстаться с роком.
— Ага, — согласилась я. — Никто не способен.
Сайлас по-прежнему увлекается музыкой. Именно поэтому у него в клубе работает певица, а здесь играют на цитре. Что ты задумала?
100
Мэнсон, Чарлз Миллз (род. 1934) — знаменитый американский преступник и музыкант, лидер коммуны «Семья». В 1969 году он и его сообщники совершили ряд жестоких убийств, за что были приговорены к пожизненному тюремному заключению.
— Помнишь, я рассказывала тебе — несколько веков назад люди считали, что цитра способна заколдовать? То же говорили про лютню. А уд — это разновидность лютни.
Мерседес сделала паузу, чтобы я догадалась сама. Я почувствовала себя любимой ученицей и подхватила:
— А «Дервиши» играют на уде! Но послушай — что касается колдовства, это всего лишь миф.
— Конечно, chiquita, [101] однако то, что эти парни могут устроить настоящий разгром, — доказанный факт, — заметила она, а потом изложила свой план.
101
Малышка (исп.).