Ночной шторм
Шрифт:
— Маму.
На этот раз Йоаким был готов к этому, но по-прежнему не знал, спит дочь или бодрствует. Как не знал он и того, полезен ей или вреден этот разговор. Да и ему тоже.
— Где она? — продолжал он несмотря ни на что. — Где мама?
Ливия слегка приподняла правую руку и махнула. Йоаким обернулся, но, разумеется, ничего не увидел. Он снова посмотрел на дочь:
— Катрин… мама хочет мне что-то сказать?
Никакого ответа. Он никогда не получал ответа на свои вопросы.
— Где она? —
Никакого ответа.
Йоаким задумался, потом медленно проговорил:
— Что мама делала на дамбе? Зачем она туда пошла?
— Она хотела узнать….
— Что узнать?
— Правду.
— Правду? От кого?
Ливия промолчала.
— Где сейчас мама? — спросил он.
— Рядом.
— Она в доме?
Ливия молчала, но Йоаким чувствовал, что Катрин нет в доме. Она держалась в отдалении.
— Ты можешь с ней поговорить, Ливия? — спросил он. — Мама тебя слышит?
— Она смотрит.
— Она нас видит?
— Может быть.
Йоаким затаил дыхание. Ум его метался в поисках правильного вопроса.
— Что ты сейчас видишь, Ливия? — сказал он.
— Там кто-то есть на берегу… У маяков.
— Это, наверно, мама. Она….
— Нет, — ответила Ливия. — Это Этель.
— Что?
— Это Этель.
Йоаким похолодел.
— Нет, не может быть, — прошептал он.
— Да.
— Нет, Ливия! — громко произнес он, почти крикнул.
— Этель хочет поговорить.
Йоаким не мог даже рукой шевельнуть от страха.
— Я не хочу с ней говорить. Не хочу… — выдохнул он.
— Она хочет.
— Нет.
Сердце бешено колотилось в груди Йоакима, во рту у него пересохло.
— Она не может быть здесь.
Ливия молчала.
— Этель в другом месте… Она не может быть здесь, — повторил Йоаким.
Ему хотелось сбежать, бежать как можно дальше от детской комнаты, но он продолжал сидеть на краю постели Ливии, скованный страхом. Но то и дело помимо воли посматривал на приоткрытую дверь.
В доме было тихо.
Ливия лежала неподвижно под одеялом, отвернувшись от Йоакима. В темноте слышно было ее легкое дыхание.
Наконец он нашел в себе силы встать и выйти в темный коридор.
Ночь была ясной. Луна выглянула из-за облаков и теперь заливала бледным светом двор. Но Йоаким боялся подойти к окну. Боялся увидеть там женщину с тощей фигурой и разъяренным лицом. Опустив глаза в пол, он прошел в прихожую, где обнаружил, что входная дверь открыта. Почему он всегда забывает ее запереть? С сегодняшнего дня это должно войти в привычку. Йоаким быстро запер дверь, стараясь не смотреть в окно. Вернувшись в спальню, он взял с подушки ночную сорочку Катрин и крепко к себе прижал.
В ту ночь Йоаким решил больше не расспрашивать Ливию об ее снах. Слишком боялся он услышать ответ, да
В пятницу утром он отвез детей в Марнэс и продолжил заниматься ремонтом на первом этаже. Но, работая, он вел себя очень странно. Передвигаясь по дому и двору, Йоаким разговаривал со своей покойной сестрой.
Выйдя в кухню, он крикнул:
— Этель, тебе нельзя оставаться здесь!
Со стороны это могло показаться смешным, но Йоакиму было не до смеха. Потому что он чувствовал в эту минуту только невыносимое одиночество. Затем он вышел во двор и, обращаясь к морю, сказал:
— Этель, прости… но тебя здесь не ждут.
В конце концов он прошел к коровнику, распахнул дверь и крикнул в темноту:
— Этель, уходи отсюда!
Ответа он не получил. Впрочем, Йоаким на это и не рассчитывал. Просто, проделав все это, он почувствовал себя лучше, словно так заставил Этель держаться от него и детей подальше.
В субботу их навестили Лиза и Микаэль Хесслин, с которыми они жили по соседству в Стокгольме. Лиза и Микаэль предупредили заранее, что заедут на хутор по пути из Дании. Йоаким обрадовался. Ему с Катрин всегда нравились дружелюбные соседи.
— Йоаким, — обратилась к нему Лиза после того, как, припарковав машину, она и Микаэль вошли в дом, — мы так давно хотели тебя навестить. Ты выглядишь таким уставшим!
Она крепко его обняла.
— Да, это так, — сказал Йоаким, обнимая ее в ответ.
— Тебе нужно больше спать.
Йоаким только кивнул. Микаэль по-приятельски похлопал его по плечу и пошел разглядывать дом.
— Ты, я вижу, продолжаешь ремонт, — сказал он. — Полы просто фантастические.
— Старинные. Пол мы не меняли, — объяснил Йоаким. — Только отшлифовали и покрыли лаком.
— А какие обои! Вы знаете в них толк.
— Спасибо.
— Все комнаты будут светлыми?
— На первом этаже — да.
— Красиво, — заметил Микаэль. — Светло и уютно.
Впервые Йоаким ощутил гордость за свой новый дом. То, что начала Катрин, он продолжает несмотря ни на что.
Лиза тоже оценила проделанную работу.
— Чудесно, — сказала она. И прибавила: — А вы все делали по фэн-шуй?
— Фэн-шуй? Не думаю, — ответил Йоаким. — Это важно?
— Конечно, особенно здесь, на берегу, где столько ветров. — Лиза огляделась по сторонам и прижала руку к груди: — Я чувствую очень сильные энергетические потоки на этом хуторе. Ничто не должно мешать их передвижению.
— Я подумаю над этим, — кивнул Йоаким.
— Я знаю хорошего консультанта по фэн-шуй. Она помогала нам обставить дачу на Готланде. Дать тебе номер?
Йоаким снова кивнул, представляя, как бы прыснула Катрин, услышав все это. Она всегда подсмеивалась над причудами Лизы.