Ночной скандал
Шрифт:
– Что там за развалины, с южной стороны? Похоже, там что-то горело?
С тем же успехом он мог бы сообщить леди Лейтон, что на лужайке сидит морское чудовище. Розовый румянец, которым он только что восхищался, сменился алебастровой бледностью, и радостный серебристо-серый цвет глаз погас, их словно присыпало пеплом.
– Теперь я вас оставлю, лорд Уиттингем. – Она не стала дожидаться его ответа. – Уверена, что вы найдете чтение по своему вкусу. Хватит на целый день.
Он шагнул вперед, нелепым жестом протянув руку, будто пытаясь просить прощения – и не понимая, что так ее смутило. Когда же он наконец обрел дар речи, ответом ему был звук закрывающейся двери.
– Доброго дня, Книжница.
Теодосия
Ее затворническое существование.
Теодосия ухватилась за стойку перил, прежде чем начать спуск по лестнице.
Отсутствие светского лоска.
Необычное для женщины увлечение науками.
Ноги выбивали дробь по ступенькам, как будто она хотела затоптать этого Уиттингема с его неумеренной наблюдательностью. Теодосия вбежала в свою спальню и хлопнула дверью.
Утрата родителей.
Она задыхалась, привалившись спиной к стене. Терпение было готово лопнуть.
Долго ли этот спесивый граф собирается гостить в их доме? Наверное, ответ на этот вопрос стоит искать за окном. На миг забыв о своем огорчении, Теодосия забралась на широкий подоконник, заваленный подушками. К несчастью, мрачные небеса вторили ее мрачному расположению духа. Зловещие тучи, темные как уголь, громоздились на горизонте, предвещая новый снегопад. Она не могла припомнить, когда бы еще зима наступала столь сурово и неумолимо. Ее снова одолела досада, но она справилась с собой. Нужно найти Николауса, потрепать его за ушко и высказать ему все, что разбередило ее душу.
Ужасный вопрос лорда Уиттингема так и стоял в ушах, и глаза сами отыскали обгорелый остов усадебного дома. Время оказалось бессильно стереть из памяти некоторые воспоминания, и вот сейчас они вернулись с особой отчетливостью. Ее отец, старший сын дедушки и единственный наследник, был человеком выдающимся. Высокий, сильный, и ум его ничуть не уступал внешней красоте. Он умел заставить дочку улыбаться и смеяться без конца, подбрасывая ее высоко в воздух или опрокидывая на мягкое пружинящее сено ближайшего стога. Они гонялись друг за другом среди диких цветов, пока оба не выбивались из сил, и тогда он сажал ее себе на плечи и нес всю дорогу до дома, как будто она весила не больше перышка. Если до обеда оставалось еще много времени, они делали остановку возле яблони-пепинки, и он подсаживал ее на ветку. Его низкий голос запечатлелся в сердце Теодосии как драгоценнейшая из мелодий.
«Выбери нам два красненьких, Теодосия, сладких, как твои щечки!»
Как она старалась найти самые лучшие яблоки среди листвы, желая угодить отцу и вернуть хоть толику той любви, которой он так щедро ее одаривал!
Мама была красавицей, умницей и воплощением доброты. Она запоем читала книги, и ее любовь к знаниям оказалась заразительной. Под ее руководством Теодосия научилась бегло читать прежде, чем ей исполнилось четыре. Но, в отличие от Теодосии, которая считала свою наружность заурядной, мать отличалась и красотой, и утонченностью. Она до сих пор помнила материнские наставления, идущие от самого сердца.
«Теодосия, ты можешь выбрать любой путь к счастью. Следуй за велениями сердца и не упускай мечту. Человеческий ум не имеет границ».
Слезы капали из глаз Теодосии, но она их не утирала; какое облегчение, что можно, наконец, хорошенько выплакаться. Как смел лорд Уиттингем
Тем не менее сердце Теодосии сжалось от безотчетного страха. Страха разоблачения. Страха одиночества и безнадежного затворничества. А также опасения, что ее простая жизнь сделает кульбит, изменится и превратится в нечто такое, с чем ей не справиться. И все из-за вторжения одного-единственного мужчины. Так что, по целому ряду причин, чем скорое лорд Уиттингем уберется из Лейтон-Хауса, тем лучше.
Глава 5
Мэтью больше двух часов просматривал научные журналы и справочники, что нашлись в собрании Тэлбота, основное внимание уделив «Экспериментам и расчетам в области физической оптики» Юнга. В Лондоне, в «Королевском обществе», он прослушал лекцию Юнга о волновой теории рефракции света, поэтому чтение было и увлекательным, и поучительным, особенно если вспомнить отражательные свойства глаз леди Лейтон. [1]
1
Томас Юнг (1773–1829) – английский ученый, один из создателей волновой теории света, ввел понятие механической энергии и представление о модуле упругости, впервые описал явление астигматизма. – Примеч. ред.
Однако до обеда оставалось еще несколько часов, поэтому Уиттингем, желая убить время, покинул библиотеку, чтобы побродить по коридорам и, как полагается истинному ученому, сделать еще несколько открытий.
Совершенно случайно он набрел на кухню, где сквозь звон посуды отчетливо пробивался голос Коггза. Камердинер всегда был готов приударить за покладистой бабенкой. Небрежным кивком Мэтью вызвал Коггза в коридор.
И сразу же призвал камердинера к ответу:
– Что ты творишь? Неужели не усвоил прошлый урок? Не совершай ничего, что может показаться нечестным и что будет неверно истолковано. Мы гости в доме лорда Тэлбота, и твои действия характеризуют также и меня.
– Вам незачем напоминать мне об этом.
– Как раз наоборот. – Он постучал тростью о пол, чтобы не пустить ее в ход, наподдав Коггзу по голени. – Я видел, как юная особа хихикает в ответ на каждую твою шутку. А ты и рад стараться! И не смей отрицать. Я знаю тебя достаточно долго, чтобы понимать – мои предостережения имеют место быть. – Он было замолчал, но вспомнил еще один подходящий случаю упрек: – После того что ты учинил у Пембрука, я больше не получал приглашений.
– Это был единичный случай.
– Ты так говоришь каждый раз.
Но Коггза было не пронять.
– Так ведь Пембрук выздоровел, правда?
– Дело не в этом.
– А вам уже не терпится вернуться в Лейтон-Хаус вновь, правда? – Коггз поиграл кустистыми бровями. – Все эти комнаты с научными приборами – у вас, наверное, слюнки текут?
– Нашел, что с чем сравнить.
Дверь кухни распахнулась, и в коридоре появились две светловолосые горничные. Одна держала поднос с чайником и принадлежностями для чаепития, в руках у второй было блюдо с печеньем. Обе смотрели прямо перед собой, хотя та, что была небольшого росточка, бросила быстрый взгляд в сторону Коггза, после чего вторая, более рослая, тут же укорила ее за дерзость.