Ночные проповеди
Шрифт:
– Да. Вон тот. Действует на нервы.
– Сейчас разберемся, – заверила Джессика и слегка хихикнула.
Она замолчала, рассматривая толпу, посмотрела по сторонам, затем снова повернулась к бару.
– Понимаю, о чем ты. Он напряженно глазеет по сторонам. Потому и не попадает в ритм.
– Джесс, одну секунду, у меня переход.
Дэйв запустил следующий файл. Конечно, нелепо беспокоиться о чьем-либо странном поведении при такой-то публике. Но у каждой площадки свои проблемы и сложности, свои хищники и жертвы – люди, явившиеся сюда в погоне за острыми ощущениями. За годы
– Так, Джесс, готова развлечь его беседой?
– Конечно. Я уже говорила – он красавчик.
– Я звякну Хардкаслу.
Джессика склонилась к другу, сказала пару слов, затем встала.
– Не стоит, – прошептала по каналу. – Я справлюсь.
– На всякий случай, – настоял Дэйв.
– Как хочешь, – бросила она раздраженно и оборвала связь.
Дэйв переключился на Хардкасла. Крепкий и устрашающий человекоподобный робот был излюбленным охранником на всех представлениях Дэйва Варшавы.
– Эй, ты сделал бэкап?
– Да, босс, сделал.
– Давно?
– Полчаса назад.
– О’кей, Харди. Топай внутрь и ненавязчиво присмотри за Джесс. Она будет с типом в лоли-прикиде, выглядящим малость стремно.
– Черный лак для ногтей или как? – прорычал робот.
– Ничего настолько гадкого. Может, дело пустяковое. Но что-то в этом типе не так.
– Босс, вас понял. Конец связи.
Спустя минут пять Дэйв заметил, как Хардкасл движется вдоль задней стены и вдруг исчезает за колонной шириной меньше своего тела. Дэйв застыл на секунду в замешательстве, потом сообразил: робот виртуально расширил колонну, наложил новое изображение на старое. Теперь никто из находящихся в общем виртуальном пространстве вышибалу не видел.
Робот сработал виртуозно. Наискосок от него, на другой стороне зала уселись в кабинке Джесс и лоли.
Один файл спустя Джессика снова включила связь.
– Интересный парень, – сообщила девушка. – Загляни к нам.
– Все о’кей?
– Конечно. Будешь готов, заходи.
Дэйв и так собирался устроить себе перерыв. Он подобрал несколько новых композиций, разбавил горстью уже звучавших и поставил список на перетасовку. Варшава отцепил белый воротничок от черной тенниски, сунул его в шляпу, оставив ее на кафедре, и спустился вниз. Затем дернул себя за мочки ушей, отключая звук, и пошел к бару так быстро, что полы черного кожаного плаща захлопали по сапогам. Тихо в зале не стало, но без музыки стал куда слышнее ритмичный, слитный стук подошв. Правда, группка-другая новичков разговаривали чересчур громко. Но это ничего, они скоро усвоят и здешний этикет, и технику общения.
Дэйв не стоял в очереди и не платил. Короли не ждут и не платят. Барменша заметила его издали и протянула над головами очереди три запотевших бутылки пива. Диджей беззвучно поблагодарил и пошел через зал к нужной кабинке. Джессика и лоли сидели друг напротив друга – два полюса сценического стиля. Джессика – высокая, рыжая, в длинном черном бархатном платье с прорезными рукавами, в кожаном корсете, напудренная добела, с черными губами и веками.
Нуб протянул руку в белой сетчатой перчатке.
– Михаил Алиев, – представился он.
– Давид Варшавский.
– Знаменитый Дэйв Варшава! Я слышал о вас, но впервые увидел на сцене.
– Мы заметили, что впервые.
– Неужели я настолько бросаюсь в глаза?
– Боюсь, что да, – подтвердил Дэйв и глотнул пива. – Должно быть, ты все уже рассказал Джесс.
– М-да, – подтвердил лоли, наливая пиво в стакан и прихлебывая, будто чай. – Я журналист-фрилансер.
Работаю здесь для Pravda.ru. Меня попросили проверить слушок насчет возможной связи между убийством Мэрфи и дарксайдерами.
К этому времени Дэйв достаточно изучил физиономию парня, чтобы запустить поиск в «Огл фейс». Без макияжа Алиев выглядел совсем по-другому – но его слова подтвердились. Да, журналист. Писал он в основном о светских сплетнях да публиковал обзоры и рецензии на всякие поп-культурные объекты, но за ним числилась и пара сочных скандалов о мошенничествах русской строительной компании в Лейф Уотер. Красавчик Алиев, похоже, был круче, чем выглядел.
Дэйв выбросил результаты поиска из поля зрения.
– Мне показалось, расследование убийств – не твоя стихия, – заметил диджей.
– Уж точно, – согласился Алиев. – Но я – единственный, кто работает на Pravda.ru в Шотландии, рядом с местом преступления. Вы же знаете, каковы газетчики, когда в деле замешаны убийство, священник, оккультизм…
– К несчастью, я это отребье и вправду знаю, – согласился диджей. – Они как-то изобразили, будто я откусил голову живому цыпленку. А я, мать их, всего-то был виджеем на сантеристской свадьбе.
– Ему тогда было семнадцать, – пояснила Джессика. – Ошибки молодости.
Дэйв глянул на нее свирепо.
– Если перейти к делу, что думаете насчет слуха? – заметил Алиев.
– Слуха? Если он до меня не дошел, значит, его и не было вовсе. Твои редакторы троллят.
– Но ведь, в сущности, это возможно, – гнул свое Алиев.
Дэйв откинулся на спинку, сделал большой глоток, заглянул в глаза Джессике. Та едва заметно качнула головой. Варшава кивнул в ответ – столь же незаметно.
– Их «путь левой руки» – это несерьезно. Сплошь болтовня, а на деле и мухи не обидят. «Свобода и вседозволенность» – это да, но упаси бог ступить на мозоль соседу. Тебе очень повезет, если найдешь самозваного колдуна, который признается, что в буйной и нелепой юности принес в жертву котенка на могильном камне.
– Но есть и неогностики, – указала Джессика.
– О да, – подтвердил Алиев.
– Никогда про них не слыхал, – констатировал Дэйв.
– Это потому, что ты торчишь днями на кафедре, а я-то постоянно сижу у бара.