Ночные проповеди
Шрифт:
– Можете сразу забыть об этой версии. Вы напрасно тратите на нее время и ресурсы. Я близко знал Лайама Мэрфи. Мы были знакомы двадцать лет. Для человека его убеждений заниматься бомбами – немыслимо и невозможно.
– К сожалению, одной лишь вашей убежденности недостаточно, чтобы исключить эту версию.
– Как глупо с вашей стороны. Впрочем, извините, я отвлекся. Вернемся к делу. Я связался с архиепископом и получил его разрешение передать вам полный – конечно, насколько нам известно, – список прихожан покойного отца Мэрфи.
– Спасибо!
Карли вынул из кармана мобильный телефон и подключился
– Принято, – подтвердил инспектор, глянув на экран, и отправил полученное в локальную сеть оперативного штаба.
– Однако, – продолжил Карли, – единственная польза от этого списка, как мне кажется, – облегчить проверку следов ДНК и работу с видеозаписями. Я очень сомневаюсь, что прихожане отца Мэрфи могли бы покуситься на его жизнь. Прежде всего, не только они посещали дом отца Мэрфи. Он крайне серьезно и ревностно относился к завету помогать обездоленным и страдающим. Настолько ревностно, что порою это выходило за рамки здравого смысла. Так считали вышестоящие, и я в том числе. Отец Мэрфи помогал алкоголикам, наркоманам, проституткам, бездомным бродягам, мелким и не самым мелким преступникам. Его дверь была открыта для всех. Иногда те, кому он помогал, злоупотребляли его доверием. Бывало, что отцу Мэрфи и его домоправительнице приходилось защищаться от физической агрессии.
– Священникам такое позволено?
– В случае необходимости и если это не является гражданским неповиновением.
– Не могли бы вы пояснить, что это значит?
– Если на священника напал преступник, священник имеет право на самооборону согласно законам страны и здравому смыслу. Если же, с другой стороны, священник, равно как и любой другой христианин, подвергается преследованиям со стороны властей либо должен предстать перед законом – ему предписано непротивление.
– Имелось ли оружие в доме покойного отца Мэрфи? Карли поджал губы.
– В его собственности – нет. Но, как я понимаю, миссис Уайт, его домоправительница, жившая в квартире наверху, держала на всякий случай дробовик.
Инспектор удивился. Домоправительница – «миссис»?
– Бернардет Уайт замужем? – спросил он.
– Инспектор, она – вдова Войн за веру. Я навещу ее в больнице сегодня после обеда.
– Секундочку, – пробормотал инспектор и поспешно набросал в планшете заметку: проверить, могли ли следы химикатов на руке покойного остаться от ружейного пороха, а не от гексогена, – а затем отправил заметку экспертам.
– Хорошо, – резюмировал он. – А теперь скажите мне, как часто отец Мэрфи сталкивался с физической агрессией со стороны посетителей?
Епископ пожал плечами.
– Не слишком часто. Самое большее, три-четыре раза в год.
– Самое большее? По мне, это уже немало.
– Пожалуй.
– Значит, вполне возможно, что взрывчатку ему могли подложить по личным мотивам? Может, отца Мэрфи решил убить кто-то, кто поссорился с ним и затаил обиду?
– Я склоняюсь именно к этой версии. Конечно, мне хотелось бы благодушно заверить вас, как делают многие добросердечные люди, что никто и слова плохого не сказал бы об отце Мэрфи, – но, к сожалению, это неправда. Те, кого он окормлял – либо хотел окормить, – могли затаить обиду по какому-нибудь поводу, который вам или мне – и Лайаму тоже, насколько я его знаю, – показался бы совершенно пустяковым и
– То есть виновником вы считаете психа-одиночку? – Фергюсон почти улыбнулся.
– В общих чертах – да. Думаю, гораздо полезнее было бы искать именно такого подозреваемого, а не шарить в поисках остатков ИРА или кого-то в этом духе. Уверяю вас, таких отец Мэрфи искренне презирал всю свою жизнь.
– Доктор Карли, не могу передать, как я вам благодарен. Но, прежде чем вы покинете нас, я хотел бы отнять еще пару минут вашего драгоценного времени и услышать ваше профессиональное мнение – если вы не против, конечно.
– Пожалуйста.
Инспектор пододвинул к епископу копии прокламаций.
– Что вы скажете о них?
Карли вытащил очки из внутреннего кармана. Рука инспектора дрогнула. Карли взглянул раздраженно, но потом улыбнулся.
– Это просто обычная оптика. Для чтения.
– Простите.
Карли читал листовки молча. После третьей он полез в боковой карман, вытащил пачку сигарет и закурил – чисто механически, не обращая внимания на то, что делает. Фергюсон вынул из стола пепельницу, жестом указал Лодырю открыть окно.
Епископ перевернул последнюю страницу, посмотрел на нее задумчиво, затем выпрямился и отодвинул бумаги. Посмотрел на сигарету в своих пальцах так, будто только что ее увидел, и покачал головой.
– Я прошу прощения, – сказал он, гася окурок.
– Да не за что, – сказал Фергюсон и рассмеялся. – Хотите еще одну?
Карли посмотрел с легким удивлением, но и с признательностью и закурил снова. Инспектор откинулся на спинку кресла.
– И как вам? – спросил он.
Карли выдул струю дыма, чуть приоткрыв рот. – Сделаны они неплохо.
– Что вы имеете в виду? Это подделки?
– Не совсем. Написавший их, должно быть, верил в свои слова – и в их необходимость. Доказательная база здесь вполне солидная. Но прокламации эти отдают тем, что изучающие Библию вежливо называют псевдоэпиграфом, а скептики – попросту фальшивкой. Видите ли, эти прокламации никоим образом не могут исходить от настоящих шотландских ковенантеров, которые каким-то образом уцелели до наших дней, от реформированной пресвитерианской церкви, которая и была предметом, – тут он изобразил в воздухе кавычки, – Ковенанта. Последний член этой церкви умер несколько лет назад в Эршире. Теперь никого нет. Написавший эти прокламации начинает новое, прикрываясь старым. И к тому же, – он вздохнул и покачал головой, – реформированная пресвитерианская церковь никогда бы не стала открыто призывать к насилию. Боюсь, автор листовок даже не воспитывался в ее лоне. Ее члены хоть и недолюбливали мою церковь, но, несмотря на свое прискорбное невежество, были хорошими людьми.
– Я буду расценивать это как свидетельское показание, – сказал инспектор.
Карли рассмеялся и спросил:
– Где вы их нашли?
– Их тайно подбрасывали в некоторые церкви.
– Это не ответ на мой вопрос.
– Да, доктор Карли. Не ответ.
– Хорошо. Полагаю, у вас тоже есть что-то вроде тайны исповеди.
– Можно сказать и так.
– Мы обсудили все необходимое?
– Да, спасибо, – Фергюсон встал и протянул руку через стол. – Еще раз спасибо огромное.