Носитель фонаря
Шрифт:
Малолетние тут же начали изображать, как будут вести себя повешенные в петлях, они дрыгали ногами, высовывали язык чуть не груди и делали страшные рожи -веселились вовсю. Возвращаясь по очереди с процедуры на эшафоте они, правда, выглядели довольно заплаканными, но тут же ободрялись и принимались усиленно насмехаться над собратьями, которым еще предстояла встреча с палачом.
По-настоящему испуганным мне показался только один пацан – малость поприличнее прочих, он тоже пытался ругаться и выглядеть сорви-головой, но что-то в его
Я поймал оборвыша за руку и вложил ему в ладонь шарик пилюли.
– Снимает боль на две минуты, – шепнул я.
В конце концов у меня выносливость и терпеливость прекрасно развиты, мне ли, которого жрали, рвали, жгли и расчленяли множество раз – бояться пары десятков плетей? Да это просто смешно!
Благородство +1
Вон оно как, значит… Что же, будет лишнее очко, все равно отсюда уже не выйдешь, да и перед бабулькой было бы неловко – она до сих пор благодарно и фальшиво причитает.
Рубашку я снял заранее и спрятал в инвентарь, знаем мы, как здешние палачи с рубашками обращаются.
Когда за мной пришли я даже удивился, насколько я ничего не боюсь.
– Чемпион престарелой Хилды Бубер, известной по прозвищу «Туфля» благородно вызывался потерпеть за нее! Двадцать плетей согласно приговору Герцогского Суда за подделку лекарств и вредоносное колдовство!
С позорными столбами тут не возились, видимо, время экономили, оперативно прикрутили меня к столбу. Очень хотелось бы вытерпеть экзекуцию молча, но пару раз я все же взвыл, когда по одному и тому же месту попадали. Ладно, это хуже, чем учительская указка, но лучше, чем в горе застрять.
Благородство +1
«Браво!» – орали на площади. Когда меня отвязали от столба, на помост полетели цветы, не шучу. Одну веточку с красными растопырками я даже поймал и эффектно поцеловал – толпа аж взвыла от восторга.
Ну что же, не так плохо, как я ожидал.
Так как отсиживать положенный арест «престарелая» должна была самостоятельно, то меня не стали возвращать в камеру, но проводили в караульню, дали одеться и пропустили через боковые ворота – видимо, чтобы избавить от внимания поклонников. Ратон уже ждал меня там.
– Не хочешь остаться досмотреть? Сейчас уже серьезных преступников карать будут, в программе два отрубания рук, несколько повешений и даже колесование под конец.
– Нет, спасибо. Знаю, что дух так качается, но я лучше бездуховным останусь, если можно.
– Зрелище, конечно, на любителя – но это же все ненастоящее, это же неписи, не живые люди.
– Ага. Но нет, не хочу.
На следующее утро мы с Ратоном завтракали в той же таверне, где и встретились впервые, похоже, он был поклонником местной кулинарии. Я только молоко
– Зря не ешь, -сказал Ратон. – День у нас будет насыщенный, сплошные приключения, лучше подкрепиться.
– Некоторые приключения я бы предпочел переживать на пустой желудок.
– Тоже верно. Захвачу тут сарделек с собой и свиных ножек все же. И вот еще буханочку… Кстати, интересный факт, вроде бы в инвентаре ничего не меняется, не портится, только температура выравнивается, а поди ж ты, все равно через час-другой сухпаек получается, не тот вкус совсем.
– Вообще это просто – программируешь, что вкус еды зависит от времени последнего контакта с поваром, и все. Чем больше времени прошло, тем хуже еда.
– И зачем же такую гадость программировать?
– Чтобы ближе к реальности было. И чтобы поддерживать здешний ресторанный бизнес.
–Соображаешь, – кивнул Ратон.
– А ты меня проверял что ли? Не гожусь ли я в ваш аналитический отдел?
– В наш аналитический отдел даже я не гожусь, – сообщил Ратон, щедро намазывая маслом булочку.
– Значит, ты в боевом крыле?
– Да не.. так, туда-сюда, на подхвате.
– Интересно варлоком пути играть?
– Иногда даже слишком.
Шагнув в портал по приглашающему жесту Ратона, я не удержался от восклицания. Круглая деревенская площадь, соломенные торговцы с тряпочными кляпами, дом старосты. Если пройти назад несколько шагов, то за переулком виднеются и мостки, на которых когда-то Срджа рыбу ловил.
У меня возникло ощущение, что я приехал в город детства после многолетней разлуки, хотя провел я в Разборихе всего пару недель, а покинул ее лишь год с небольшим назад.
– Пошли достижение делать. Кстати, у меня его тоже нет, а тут число участников мероприятия не ограничено.
Мы обогнули озеро, прошли лесными тропками, причем Ратон то и дело останавливался, чтобы свериться со своей панелью карт. Минут через двадцать мы вышли на совсем небольшую лужайку, разместившуюся веселым зеленым пятном между высоких темных елей.
– Ты знаешь, что такое «лапоть»?
– Да, я знаю что такое лапоть.
– Тогда ищи в траве – где-то тут должен быть маленький лапоть.
– Насколько маленький? – поинтересовался я, оглядывая заросли пырея. – Если маленький, как ноготь, скажем, то это мы и до зимы можем искать.
– Не знаю. В сводке от аналитиков «найти маленький лапоть», без комментариев.
Нашел я лапоть минут через десять – не такой уж он был и маленький, с половину ладони где-то. Валялся себе под мухомором.
– Дяденька, дяденька, это вы мой лапоточек нашли?! – послышался детский голос. По траве к нам, смешно переваливаясь, бежал маленький толстенький мальчик с волосами белыми, как молоко.
Я моргнул. «Лутонюшка».
– Отдайте мне лапоточек, дяденька! – пропищал мальчик протягивая руку.