Ностальгия по чужбине. Книга первая
Шрифт:
— Так она в Моссаде?
— На их парижской явочной квартире, — кивнул Уолш. — И оттуда даже носа не высовывает…
— Карантин?
— Да. Носатые явно что-то проверяют, а наша клиентка, очевидно, ждет своей участи. Что ее связывает с ними, Паулина? Чего она от них хочет?…
— Ты спрашиваешь об этом меня? — тонкие брови Паулины взметнулись.
— А кого еще, черт подери?! — вскипел Уолш. — В этом кабинете больше никого нет.
— Понятия не имею!
— Подумай, Паулина, — голос Уолша стал
— Позвонила бы тебе, — чуть помедлив, ответила Паулина. — Тут же позвонила бы. Не раздумывая…
— Что потом?
— Спряталась бы где-нибудь понадежнее. И стала бы ждать, пока ты не оторвешь свою задницу от кресла и не дашь приказ своим громилам прикрыть меня со всех сторон. Ничего другого в голову не приходит…
— Ничего из того, что ты сейчас сказала, Паулина, она НЕ СДЕЛАЛА! — проворчал Уолш и блеснул стеклами очков. — Почему?
— Шоковое состояние… Утрата чувства реальности… Слишком много проблем, от которых запросто можно потеряла голову…
— Ты знаешь, дорогая, ну, ни капельки не похоже! — покачал головой Уолш. — Все как раз наоборот, Паулина. Такое ощущение, что девушка действовала строго по разработанному плану. У нее был мой человек. Через несколько часов после того, как Юджину сделали операцию. Это его личный друг, Паулина, в свое время он вытаскивал ее из Праги… Но даже ему твоя воспитанница ничего не сказала. Просто попросила, чтобы он поскорее раздобыл ей поддельный паспорт…
— На что она рассчитывала? — усмехнулась Паулина. — Что твой человек не поставит об этом в известность своего босса?
— Думаю, как раз наоборот, — Уолш как-то растерянно развел руками. — По-моему, Паулина, она меня просто переиграла.
— Значит, ты это санкционировал?
— Ну, должен же я знать, что происходит!
— Это очень опасно, Генри! — Женщина недовольно поджала губы. — Ты не должен был поощрять эту игру!..
— Каждый человек сам выбирает свой путь, — жестко возразил Уолш. — Это было ее решение…
— А если бы девушку достали? Тогда что?
— Вряд ли. За ней достаточно плотно присматривали.
— Ага, — кивнула Паулина. — Так плотно, что она смогла оторваться от твоих дебилов… Ты не должен был выпускать ее из Штатов, Генри.
— Почему?
— Потому, что у тебя было вполне достаточно возможностей и оснований прикрыть девочку. Она и так достаточно натерпелась по нашей милости. И если ей сегодня что-то конкретно угрожает, то частично в этом и наша вина… Ты не согласен?
— Нет.
— Почему, Генри?
— Понимаешь, Паулина, — вкрадчиво произнес начальник
— А, кажется, теперь я понимаю, почему ты вызвал меня в свой кабинет, — губы женщины скривились в усмешке. — Хочешь сказать, что здесь — не место для сантиментов, да?
— Ты сделала правильный вывод. Даже несмотря на то, что находишься на пенсии…
— Ты не любишь людей, дорогой Генри, — тихо сказала Паулина. — Юджин — сын твоего фронтового друга, твой воспитанник…
— Паулина, пожалуйста, не надо меня осуждать… — Уолш поморщился. — Пока я сижу в этом кресле и занимаюсь тем, чем занимаюсь, мой интерес к людям всегда будет определяться приоритетами РАБОТЫ. И давай оставим тему морали на более подходящий момент. Не возражаешь?
— Это твой кабинет, — пожала плечами Паулина. — И ты в нем хозяин.
— Итак, через двое суток после вылета из Лос-Анджелеса твоя воспитанница оказывается на конспиративной квартире Моссада в Париже. Значит…
— Где ее потеряли твои люди?
— В Париже и потеряли… — Лицо Уолша потемнело. — Дебилы проклятые!
— При каких обстоятельствах?
— Машина… Она шла по улице и остановилась. А потом возле нее внезапно притормозила какая-та машина. Она юркнула вовнутрь и исчезла…
— Она с кем-то до этого встречалась?
— Нет. Во всяком случае, не был засечен ни один подозрительный контакт.
— То есть, от от вас сознательно отрывалась, да?
— Не думаю, что она могла заметить слежку.
— И тем не менее… — Паулина огладила нейлоновый чулок на коленке и внимательно посмотрела на Уолша. — Резюме, Генри: женщина, у которой тяжело ранили мужа и которой угрожает смертельная опасность, по какой-то неведомой причине не хочет иметь дело с ЦРУ, меняет внешность и оказывается непонятным образом на конспиративной квартире израильской внешней разведки… — Паулина говорила медленно, словно репетируя монолог для любительского спектакля. — Значит, Генри, у нее за душой есть что-то, что она не может или не хочет доверить нам…
— А евреям, стало быть, может и хочет? — Уолш презрительно поджал губы.
— Выходит, так, дорогой.
— Вот я и хочу узнать, о чем, собственно, идет речь.
— Кстати, Генри, а почему ты уверен, что она вышла именно на Моссад? И откуда ты знаешь, что она на конспиративной квартире, если твои люди ее потеряли?
— Благодаря тебе, дорогая.
— Мне? — изумленно воскликнула Паулина.
— Тебе, тебе, — закивал Уолш и довольно ухмыльнулся. — Вернее, твоей потрясающей предусмотрительности, дорогая. Помнишь то симпатичное бриллиантовое колечко, которое ты ей подарила в семьдесят восьмом году?