Новатерра

Булавин Георгий Георгиевич

– Чего?!

– Обрезание.

– Так говори по-русски! Как сказала в своё время бабушка Крачковская, выучиѓли вас на свою...

– Жопу, ёлки-палки, - вставил Андреец.

Видимо, перемкнуло Дормидонтовича спьяну основательно.

– Циркумцизия, - не обращая на него внимания, пожал плечами Док.
– Чего в ней непонятного? Показать?

– Нет!
– вскрикнула Наталья.

– Может, мусульмане или иудеи?
– высказал предположение химик Шнайѓдер.

– Пёс их знает, Лёва, спрашивать поздно, а на глаз... Я, знаѓешь ли, таких мусульман видел, что... Как-то раз под Ведено...

– Док!
–

прикрикнул гетман.

– Молчу, молчу! Вернее, продолжаю. По степени развития мускуѓлатуры и потёртостям... ну, мозолям на коже я бы сказал так - не трудяги, скорее бойцы, причём опытные. Не всадники, почасту совершали дальние пешие переходы, неслабые рукопашники. До пояса имеется свежий загар 'стоячего' типа. Как будут результаты вскрытия, поглядим, что у мальчиков внутри. Приятого аппетита, Алишер Садыкович, - пожелал Док, заметив, как атаман Ходжаев тянется к печенью.

– У тебя всё, Николаич?

– У меня?
– Док картинно охлопал себя по торсу и конечностям.
– У меня пока всё на месте, у них - не очень.

– Наталья Ивановна, достань-ка моей доброй плётки... Полуѓчишь!

– Хорошо бы, - усмехнулся Док и гулко шлёпнул по пустым карманам, - а то ни покушать от пуза, ни деткам прикупить чего... Молчу! Говорю: условно первый - рост сто восемьдесят два сантиметра, без броских идентификационных признаков внешносѓти. На левом плече и правой подключичной области следы давних сквозных пулевых ранений, входные отверстия спереди. На правом предплечье сведённая хирургическим путем татуировка, судя по следам - анфас лица и некая надпись под ним. Операция была проведена очень качественно. Далее - сегодѓняшние ранения: касательное вертикальное по левой лопатке...

– Это как же так вышло?!

– Видимо, лежал.

– Ах, ну да!
– хлопнул себя по лбу гетман.

– И смертельное проникающее в голову. Условно второй: рост сто семьдесят девять сантиметров. Точнее, уже - длина тела... Без броских внешних признаков, за исключением набитых суставов на кистях. Руки до локтей во множестве давних мелких порезов. Свежих - ни единого.

– Мастер рукопашного и ножевого боя, - предположил Твердохлеб.

– Я бы сказал, инструктор. Чуть выше пупка - двух или трехѓгодичной давности след горизонтального, вероятно, ножевого ранеѓния длиной тринадцать сантиметров. Можно предположить, что нанесено оно было маховым - в определённых кругах такой называют 'пишущим' - ударом лезвия ножа. Шрам имеет следы грубой хирургической обработки. Думаю, зашивал дилетант, а то и сам 'терпила'.

– Терпила?
– удивленно хлопнула ресницами Наталья.

– Это означает 'потерпевший', - пришёл на помощь гетман.
– Ты что, не знаешь, сколько Док зону хавал?!

– Восемь ходок, и какие! Сидел я, помнится, на горе под Итум-Кале...

– Стоп! Не отвлекайся, Николаич, а то перед гимназистами высѓтупать заставлю.

– О-о, я им многое поведаю! Раз...

– Стоп!

– На бас не бери! Я говорю: раздробление бедренной кости, полученное в резульѓтате единственного сегодняшнего пулевого ранения, к смерти приѓвести не могло, разве что к болевому шоку и лишению подвижности.

– А что же привело?!
– не понял гетман.

– Вы будете сильно смеяться, но смерть наступила в результате кровопотери из-за рассечения сонной артерии и ярёмной вены острым режущим предметом. Думается мне, ему соратники горло перехваѓтили, чтоб отступление не задерживал...

–

Да нам не наболтал чего.

– Да, безусловно. Там, кстати, рядом финка лежала в соответствующих случаю потёках. Но есть второй вариант: мог и сам себя... Если так, тогда - ой!

– Ой!
– в тон ему брякнул гетман.
– Возможно, исламисты, возможно, фанатики, которым есть чего скрывать до такой степени, что могут, как свинью, зарезать собственного инструктора. Нана Ивановна, занеси в протокол: гетман очень громко сказал 'ой!', а когда вспомнил, что милые хлопцы эти к тому же хорошо вооружены и обуѓчены, сказал... сама домысли, представь, что ты меня кипятком ошпаѓрила.

– Компьютер треснет, а новых сейчас не выпускают, - отвечала Хуторская.

– Серьёзно?! Кто бы мог подумать?!.. Ладно, идём дальше. Алишер, Костя, если что не так скажу, поправите меня. Сегодня же имел место и другой инцидент, к счастью, без жертв, но еще менее понятный. В 12.13, то есть через шестнадцать минут после начала боестолкновения в лесу, на передовую заставу, а это семь километров от места предыдущего события и один от периметра ограждения суверенной территории Новороссии, прибыла группа пилигримов. Ничего, казалось бы, из ряда вон, бродячими богомольцами сегодня никого не удивишь. Но погранстраже они справедливо показались странными...

Гетман кратко описал странности визитёров.

– ...Страж и пулеѓмётчик, оба ребята хоть молодые, но битые, заметили и правильно оценили их маневр. Первый, как предписано, упал, а второй дал из 'крупняка' очередь поверх голов. Паломники действовали - дай Бог хорошей антитеррористической группе такого: попадали, перекатом рассредоточились, а после, когда старший на заставе врубил звуковую имитацию заводки двигателей и приближения бронетехники, очень организованно отступили в лес. Известный вам Магомед, участник всех, по-моему, кавказских войн - не знаю только, на чьей стороне, - утверждает, что ретировались они так, словно бы точно знали о том, что опушка по обеим сторонам дороги минирована. Тревожная команда, прибывшая на помощь, разыскать их следов не смогла, у опытной поисковой барбоски чутьё отбито, похоже, навѓсегда... Алишер, Константин, сразу же вопрос по существу - как вы оцениваете действия сменной стражи?

– Отлично.

– Пять баллов.

– Я - примерно так же. Готовьте приказ о поощрении властью гетѓмана, чем и как - решите сами. Но и это не всё, други мои, было еще одно происшествие, самое, пожалуй, неприятное. Юрчик, давай!

Из-за стола поднялся генеральный пристав Коробицын, одних примерно с гетманом годов мужчина, по виду - много лет постивѓшийся аскет, не ведавший ни радостей, ни удовольствий, ни соблазѓнов, только труд и долг. Сотрудник ФСБ, блестящий в прошлом контрразведчик-особист, Юрий Владимирович встал, кивнул собранию и вытащил из папки свой 'талмуд' - невероятной толщины блокнот, который давно стал в станице притчей во языцех, предметом дрожи записных пьянѓчуг, секретоносителей, хулиганов, мелких расхитителей и впечатлиѓтельных детей, боявшихся его почище классного журнала. Друг пеѓред другом каждый из станичников за пьянкой похвалялся, сколько страниц - теоретически, конечно - в 'талмуде' пристава посвящено лично ему. Что фолиант сей содержал в действительности, не было известѓно даже гетману, за исключением того, что пристав - исключительѓно наедине!
– зачитывал ему, да собственных распоряжений. Школа!