Новая Инквизиция

Злобин Михаил

Адреналин тугой волной шибанул по мозгам, придавая сил и стимулируя мыслительный процесс. Чем-то его выброс походил на слабенькое подобие «форсажа», ведь ощущение времени тоже стало каким-то слишком субъективным. И только это дало мне шанс рассмотреть смазывающуюся в воздухе скрюченную пятерню, что со скоростью вертолетной лопасти превращала боевой костюм в решето.

Не пытаясь постичь своим умом непостижимое, а предпочитая просто действовать, мне кое-как удалось подогнуть колени к груди. До треска напрягая сухожилия, я со всего маху вмазал непонятному вурдалаку пятками, метя куда придется, и отправил

того в короткий полет. Но даже так это чудище успело немыслимым образом извернуться в воздухе и уйти от пущенной ему вслед очереди.

Быстро перекатившись, я буквально чудом избежал атаки второго отродья. У меня чуть глаза не выпали из орбит, когда я заметил, как его пятипалая лапа прочертила глубокие борозды по бетонному перекрытию пола, будто в сыром цементном растворе. Ну и крепкие же у тварей когти…

Щелк! Щелк! Щелк! Щелк!

Я начал прицельно посылать в сторону звероподобного создания пули, держа в голове и тот факт, что где-то рядом бегает вторая такая же мерзость. Но добиться мне удалось лишь того, что пожароопасная обстановка в помещении еще сильнее усугубилась. Стоп! Пожар… если это порождения некроэфира, то огонь должен быть для них губителен!

Совершив длинный прыжок, переходящий в кувырок, я снова сумел увернуться от кривых когтей сразу двух монстров. Дерьмище, до чего же быстрые падлюки! Они буквально за половину секунды успевали промахнуться по мне, а потом снова броситься в атаку совершенно с другой стороны! С такими много не навоюешь…

Кое-как поднявшись на ноги, я стоял на полусогнутых, ощущая спиной даже через толщу ИК-Б, как огненный жар полыхающего дивана пытается укусить мою кожу. Некроэфир не сгорал во мне, покуда не было прямого воздействия пламени. Но моему тылу от соприкосновения с медленно раскаляющимся костюмом не становилось от этого легче.

И вот я добился желаемого. Обе твари возникли прямо передо мной, двигаясь как пара охотящихся мангустов. Теперь я точно смог определить, что когда-то один из них был мужчиной, а вторая женщиной. Чья-то злая воля исказила их тела, превратив в подобия каких-то неестественно жутких упырей. И сейчас они не шли, а будто стелились над полом, неспешно отрезая мне пути к отступлению…

— Ну же, обезьяны зубастые, давайте! — выкрикнул я, пребывая в состоянии крайнего эмоционального возбуждения. — Подходи по очереди!

Естественно, вурдалаки не послушались меня, а прыгнули одновременно. А я, хоть и ждал броска, но все равно не успел толком уйти с линии их атаки. Но зато я смог обхватить руками того монстра, чье лицо сохранило женские черты, и вместе с ним грохнуться на горящий диван. Пришлось, правда, выронить «Косу», ну да толку от нее, если в этих мразей невозможно прицелиться.

Мы с упырихой рухнули на мягкую обивку, но каркас несчастной мебели не выдержал веса моей закованной в ИК-Б туши. На пару с неистово брыкающимся и верещащим в моих стальных объятиях чудищем я упал прямиком в жаркое разогретое пекло, жадно объявшее меня со всех сторон…

Глава 15

На несколько секунд я ослеп, не в силах различить ничего, кроме всполохов языков пламени и летящих искр. Но ощущение титанических рывков, буквально выворачивающих мои суставы, ясно давало понять — тварь еще жива. Точнее сохранила в себе частичку темное

энергии, дарующее ей подобие жизни.

Очень быстро мой ИК-Б раскалился до совсем некомфортной температуры, и я будто наяву увидел, как покрывается водянистыми волдырями моя кожа. Мне уже начало казаться, что я запекусь подобно картошечке, засунутой в жарко тлеющие угли, но тут вдруг вурдалак, брыкающийся в моих руках, выгнулся в последней судороге и затих. Не веря своему счастью, я оставил труп дважды мертвого упыря догорать в огненной колыбели, а сам выскочил из пламени, как ошпаренный. Кхм… точнее, как обжаренный.

Подхватив с пола выроненную «Косу», я начал крутить головой из стороны в сторону, пытаясь отыскать второе порождение тьмы. И только сейчас обратил внимание на то, что эфир просто разрывается от отчаянных воплей, где среди прочего чаще всего звучит мой позывной.

— Факел! Факел, Центру! Факел, что там у тебя?! — настойчиво пытались добиться от меня ответа на закрытой частоте.

— Факел! Держись, мы идем! — разобрал я в какофонии чужих голосов реплику Равиля.

— Прием! Прием! Факел, ты живой?!

— Факел, падла, не молчи!

— Оставить разговоры! — попытался куратор операции навести порядок в эфире на общем канале.

— ДЕРЖИСЬ, БРАТУХА, Я РЯДОМ!!!

Неистовый медвежий рев, без сомнения исходящий из глотки Изюма, легко заглушил все остальные переговоры, и уже через секунду индикатор моего шлема замигал предупреждающим сигналом, оповещая о приближении союзной единицы.

— Фух, ты цел?! — вывалился откуда-то прямо из буйства пламени Виноградов.

— Вроде, — неуверенно откликнулся я.

— Это ненадолго, потому что я тебя, кретина, сейчас прибью! Ты какого хера молчишь?!

— Все потом, Изюм, — поспешно отмахнулся я, не прекращая всматриваться в каждый уголок большого зала. — Тут такая дичь ползает, что обосраться можно! Не щелкай клювом, а то…

— Открой клапаны! — перебил меня напарник.

— Чё?! Ты с дуба рухнул?! — возмутился я. — Тут огонь вокруг!

— Открой, я сказал! Пошли за мной!

— Сука-сука-сука, что за лютая херня…

Не веря, что делаю это, я все-таки послушался и дал соответствующую команду нейроинтерфейсу костюма. Сразу же сухой горячий воздух нестерпимым жаром обжег мое тело, и темный дар инфестата пугливо сжался во мне, отшатываясь от этих раскаленных ласк.

— Факел, тварь на три часа! — крикнул мой товарищ. — Лови «сотку!»

Я не стал переспрашивать и уточнять, а просто позволил волнам чужой боли подхватить меня и унести в безмолвный волшебный мир. Мир, в котором нет ничего лишнего и отвлекающего. Где секунды идут так, как хочется мне, а не пресловутым законам физики.

И сделал я это весьма вовремя, чтобы успеть заметить медленно плывущего вурдалака, распластавшегося в прыжке. Он летел прямо на Изюма и уже растопырил кривые костлявые пальцы, которые я в состоянии тактической относительности мог рассмотреть в мельчайших подробностях. Для меня это неуловимое чудовище перестало быть стремительной тенью, за которой невозможно уследить глазами. Теперь оно передвигалось едва ли быстрее тонущей в бочке с мёдом гири. И не надо спрашивать, откуда я знаю, как спортинвентарь погружается в мёд. Я ж уже говорил, что хулиганы мы были в детстве…