Новая прошивка императора
Шрифт:
[2]
Великий князь Александр Михайлович Романов, он же Сандро (01.04.1866–26.02.1933), двоюродный дядя Николая II, брат Бимбо.
[3]
Великий князь Николай Михайлович Романов , он же Бимбо (14.04.1859–24.01.1919), двоюродный дядя Николая II. Просил Николая II прекратить торжества после Ходынской трагедии, приводя в пример ужасы французской революции. В отличие от большинства Романовых, Николай Михайлович стал учёным, почти всю свою жизнь посвятил исторической науке, и теперь мы видим, что он был весьма прозорлив. В 1919
Наконец, наступил момент, когда лакей принёс мне заранее заказанный солёный огурец. Я с большим удовольствием отрезал кружок и съел это простое лакомство. А затем я обратился к присутствующим:
— Долго думал, как мне отнестись к произошедшему на Ходынском поле. Подобное событие может иметь самые прискорбные последствия.
— Но Ники, — попытался было вставить слово огромный, похожий на Александра III мужчина в морской форме.
— Не надо, дядя, — я предупреждающе выставил ладонь в сторону генерал-адмирала — уж этого персонажа я сразу же узнал, ещё вчера. — Дослушай меня.
— Так вот, сие прискорбное событие, которое я не могу именовать никак иначе, чем «великим грехом»[4], произошло некстати, и в столь вызывающей форме, что у меня даже возникли сомнения в его случайности! Однако затем я решил, что излишне погорячился в своих оценках, — я сделал успокаивающий жест слушателям, которые, услышав про злой умысел, сразу же всполошились. — Наши выращенные на европейские деньги социалисты не способны на такие масштабы. Пока неспособны! Мне докладывали, что некий господин Распутин хотел взорвать нас, но полиция ловко предотвратила сие безумство.
[4]
Именно так Николай II записал в дневнике про катастрофу на Ходынке.
Внимающее мне общество Романовых и иных приближённых лиц заулыбалось и расслабилось, а я продолжил:
— Ходынка, конечно, случайность, результат преступного небрежения ответственных должностных лиц, но это-то и страшно! Что у нас происходит в империи, если подобное случается во время наиважнейшего государственного события? И каковы будут политические и нравственные итоги? Да, я знаю, что расследование трагедии ведётся, и уверен, что виновные будут найдены и наказаны! Более того, сегодня вечером я собираюсь принять с докладами ряд ответственных чинов и лично вникнуть в обстоятельства.
Сказав последнее, я с силой ткнул вилкой в солёный огурец, из-под крепкой хрустящей корочки брызнул сок.
— Ники, я не узнаю тебя, — сказала Мария Фёдоровна.
— Сам себя не узнаю, Мам а, — ответил я. — Но подождите, я ещё не закончил. Мне пришлось принять решение отменить все оставшиеся коронационные торжества, балы и приёмы. Будут проводиться лишь необходимые встречи с депутациями. Об этом уже был разговор, и я твёрдо намерен выполнить сие. Мама, в это непростое время мне нужна помощь. Я прошу взять в свои руки руководство двором и фамилией на некоторое время. Все высочайшие гости должны в кратчайшие сроки покинуть Москву и переехать в Петербург. Со мной здесь останутся лишь те особы, которые непосредственно будут заняты в работе с депутациями. Мама, я прошу провести все необходимые мероприятия с нашими гостями. А сейчас мы с Аликс отправляемся навестить пострадавших.
И, не давая возможности ответить, я положил вилку на недоеденный огурец и встал из-за стола, оставляя родственникам недвусмысленный
[5]
Солёный огурец — любимое блюдо Николая I, главный герой пытается подать невербальный знак «родственной камарилье».
— Как же всё это будет выглядеть, Ники? — за спиной раздался голос вдовствующей императрицы, но я уже выходил в коридор.
У выезда, в окружении конвойцев меня поджидали статс-секретарь Танеев, отец и сын Столыпины и человек с неоднозначной репутацией Дмитрий Фёдорович Трепов, на которого я возлагал определённые надежды.
— Господа, сегодня нам предстоит посетить пострадавших, принять решения об уходе и вспомоществовании, в том числе подумать и оставшихся без попечения вдовах и сиротах. Государство понесло изрядный моральный ущерб, и наш долг исправить его.
Трепов получил приглашение в мою с Аликс карету, а прочие «участники регаты» ехали отдельно. И уже в дороге я понял, что переоценил свои душевные силы. Изначально-то планировал с ходу начать обрабатывать известного мне ещё по школьным учебникам реакционера, однако нервное перенапряжение после завтрака с «дорогими родственниками» накрыло, не спрашивая о подходящем моменте. Да ещё и Аликс начала буквально лить мне в уши свой яд, убеждая меня в том, что во всём есть разумные границы.
В том числе и в благотворительности.
«Ага, знаю я, где эти границы проходят… В расстрельном подвале и кровавом цунами, накрывшем Россию в дни войн, революций и интервенций…»
В общем, доехал до больницы я молча, замкнувшимся в себе и перекатывая между извилинами общие нервические переживания, частную неприязнь к недалёкой Аликс и одновременную страсть к ней же…
Трепову же довелось лишь с недоумением взирать на мой эпикфейл… Но лучше, если свидетелем такого положения вещей будет Трепов, чем весёлая семейка имперских опарышей…
Зачем же мне понадобился Дмитрий Фёдорович? Дело было очень простое — я почти никого особо в этом времени не знал, но понимал, что нынешних «девочек в борделе» необходимо срочно менять. Рассуждения, которые меня к этому привели, были элементарны… Очевидно, что все проблемы 1903–1905 годов и позже заложены даже сильно раньше, чем «сейчас», однако и в лето 1896 года ещё далеко не всё потеряно. Если действовать решительно, изменить курс правительства… А кто будет этим заниматься?
Мне нужны были новые высшие чиновники, толковые функционеры. И «реакционного» Трепова я почитал одним из таких людей. Почему так?
Причин было несколько.
В целом-то я не сильно помнил исторические особенности и пристрастия этого деятеля. Первоначально у меня даже были странные воспоминания, что это якобы именно он приказал пороть Веру Засулич и за это был убит террористом. Но затем, немного подумав, пришёл к выводу, что всё это по времени не сходится, и в той истории или был другой Трепов, или вообще не Трепов[6].
[6]
Дмитрий Фёдорович Трепов (2.12.1855–2.09.1906). Главный герой ошибся, интерпретируя эту школьную историю. Память подвела, бывает. На самом деле всё обстояло следующим образом: в 1877 году отец обсуждаемого Д. Ф. Трепова петербургский градоначальник Ф. Ф. Трепов приказал выпороть некоего политзека Боголюбова за то, что тот не снял шапку. Ф. Ф. Трепов нарушил закон, и это вызвало протесты. В связи с чем Вера Засулич пришла на приём к Ф. Ф. Трепову и выстрелила из револьвера, ранив отца Дмитрия Фёдоровича. В итоге, несмотря на тяжесть содеянного, суд присяжных оправдал революционерку.