Новик
Шрифт:
Думаю, среди царской прислуги хватает и двойных, и тройных агентов, за малую мзду готовых служить и нашим, и вашим. Заинтересованных лиц полно, тут и княжеские роды вроде Старицких или Шуйских, и иностранные разведки, и царёвы ближники типа Адашева, и вообще кто угодно. Не удивлюсь, если и Евдокия, и её подружки так или иначе работают на сторону.
— Слыхал я, будто дохтур английский царицу и царевичей ртутью потчует, — тихо сказал я.
— Так лечит же, — пожала плечами Евдокия.
— Значит, не брешут, — хмыкнул я.
— Нельзя мне о таком говорить,
Больше я к этой теме не возвращался. Болтали о всякой всячине, на отвлечённые темы. Я флиртовал напропалую, Евдокия краснела и смущалась. Тут, конечно, связь без брака порицалась и церковью, и обществом, но все же мы люди. Да и невинный флирт никак не задевал ни мою, ни её честь.
В конце концов я проводил Евдокию до ворот Кремля, тепло с ней попрощался, договорился увидеться на следующей неделе, и поплёлся к конюшням в тяжёлых раздумьях. Царицу однозначно надо спасать, но как? Я даже не знаю, кого обвинять в покушении на убийство. Но царский доктор был ещё одной ниточкой к правде, и я, вместо того, чтобы поехать к своим стрельцам, отправился на Английский двор.
Немецкой слободы, на которую бегал молодой царь Пётр к своей возлюбленной Анне Монс, ещё не существовало. Английский двор находился в черте города, практически рядом с Кремлём, в будущем Зарядье.
Англичан в Москве было не так уж много, жили они все поблизости друг от друга, обособленной диаспорой. Язык я знал, но, во-первых, нынешний английский разительно отличается от привычного мне, а во-вторых, знание английского мне лучше не раскрывать. Может, кто проболтается ненароком.
У них здесь имелся собственный постоялый двор, для английских купцов, регулярно прибывающих в Москву с севера, из Холмогор. Туда-то я и отправился. Там наверняка знают этого самого Ральфа Стендиша и где его найти.
Постоялый двор был деревянным, двухэтажным, с общим залом внизу и комнатками на втором этаже, и общий зал оказался запружен народом. До меня доносились обрывки иноземной речи, смех, звон посуды и журчание выпивки.
Моё появление особого удивления не вызвало, хотя одет я был совершенно не так, как большинство присутствующих, на русский манер, а не на европейский, с их чулками, ботфортами и широкими воротниками.
— Чего изволите? — почти без акцента спросил меня хозяин, когда я подошёл к стойке, разделяющей зал и кухню. — Есть вино, есть пиво. Выпить, закусить?
После прогулки с Евдокией я немного проголодался.
— Пива, — сказал я. — И поесть чего-нибудь.
— Белорыбица жареная, овсянка, колбаски свиные, говяжьи почки, мясной пудинг, — начал перечислять хозяин.
— Рыбу, — скривился я. — Постный день сегодня, вроде бы.
— Сию минуту, — расплылся в улыбке хозяин.
Пиво в высокой деревянной кружке принесли сразу же, рыбу пришлось подождать, но я всё равно пришёл сюда не для того, чтобы сытно поесть. Английскую кухню я никогда не любил, недаром британцы уходят в море, подальше от трёх вещей — английской погоды, английской кухни и английских женщин.
Я пришёл сюда, чтобы понаблюдать за англичанами,
Беседы вокруг, впрочем, шли на архаичном староанглийском языке, на языке Шекспира, а не Байрона, и понимал я едва ли половину. Да и разговоры шли про цену на пеньку, про скверную погоду, про раннюю осень и про возвращение домой, но никак не про убийства, заговоры и шпионаж.
Хватало здесь и русских, с которыми английские купцы вели дела, прямо здесь же совершались и обмывались выгодные сделки, на ломаном русском языке обсуждались поставки заморских товаров, холмогорские сплетни и многое другое.
Но были и те, кто просто заливался вином в одиночестве или в компании. К одному из таких пьянчуг я и подсел с кувшином вина после того, как утолил голод и выпил пива.
— Можно? — спросил я по-русски.
Красноносый дородный господин с сизыми прожилками под глазами и на щеках равнодушно махнул рукой, мол, садись. Мой кувшин с фряжским красным вином интересовал его в разы сильнее, чем я, так что готов поспорить, он даже не запомнит моего лица. Если вообще запомнит хоть что-нибудь из сегодняшнего вечера.
— Будешь вино? — спросил я, заранее зная ответ.
Он пробурчал что-то невнятное, и я воспринял это как согласие, наливая из кувшина себе и ему.
— За встречу? — предложил я.
— Yeah, — икнул мой собеседник.
Бесплатной выпивке он был явно рад, поэтому можно считать, что мы уже с ним подружились. Я едва смочил губы, мой визави залпом опрокинул в себя стакан вина. Он уже изрядно набрался, и надо было спешить, пока этот алкоголик не вырубился прямо за столом. Он уже был к тому опасно близок, а искать и поить другого пьяницу — что может быть подозрительней? А так это можно выдать за встречу двух старых знакомых.
— Слушай, друг… Ты, наверное, здесь всех знаешь? — спросил я.
— Англичан? — уточнил он.
Ну, хоть немного по-русски понимает. И даже говорит, хотя его акцент создавал впечатление, будто он набрал полный рот каши.
— Да, из англичан, — сказал я.
— Ага, — сказал он.
Я снова разлил вино по стаканам. За информацию приходится платить, и лучше, когда она стоит пару стаканов дешёвого кислого пойла, а не пару кошелей серебра.
— Я ищу доктора. Самого лучшего, — сказал я. — Мне говорили, среди англичан искать надобно.
— Чем болен? — бесцеремонно спросил мой собеседник.
Воспалением хитрости, мать твою, разве можно так спрашивать незнакомых людей?
— Не я… — пробормотал я. — Сестрёнка малая…
— Доктора… Ты его нашёл, — ухмыльнулся англичанин, хватая стакан и облизываясь, словно кот, нажравшийся сметаны. — Выкладывай, что там. Совет дам бесплатно, а ежели выезд потребуется, то это уже за деньги.
Вот это в мои планы не входило. На доктора этот красноносый иноземец походил слабо, во всяком случае, в моём понимании. Лично мне он напоминал бывшего интеллигента, какого-нибудь клерка или счетовода, тихонько спивающегося после работы. Но уж точно не врача и тем более царского.