Новик
Шрифт:
Среди них не было только толстых, да и то потому, что в нынешние времена позволить себе быть тучными могли только очень богатые люди. Как символ достатка. А вот рахиты имелись, и не один, чуть ли не целый десяток бухенвальдских бодибилдеров.
— Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы… — пробормотал я себе под нос.
Если вся сотня будет такой, то все мои планы пойдут псу под хвост. Царь только посмеётся, глядя на этих сирых и убогих, по нелепой случайности напяливших стрелецкие кафтаны.
С другой стороны, медведь в цирке на велосипеде одноколёсном ездит, а тут нужно всего лишь научить несколько десятков деревенских
— Становись! — рявкнул я.
Голос у Никитки был что надо, командный, зычный. Такой услышат и в грохоте орудий, и в жаркой сече.
Вряд ли стрельцы знали такую команду, но по контексту догадались, начали строиться в одну шеренгу. Я сидел верхом на коне, медленно проезжая вдоль строя и заглядывая в лица моих новых подчинённых. Четыре десятка, тоже немало. Для новика и вовсе — большая честь покомандовать даже полусотней. Всё-таки я не княжеского роду, из обычных бояр.
— Звать меня Никита Степанов сын Злобин! — громко представился я. — Ныне царским указом назначен командовать вами, особой стрелецкой сотней!
Стрельцы лениво и равнодушно смотрели на меня, как солдаты-старослужащие на пиджака-лейтенанта, решившего вдруг пожить по уставу.
— Вам доверена особая честь! Стать испытателями принципиально нового оружия! Новых пищалей! Нового способа огненного боя! — продолжил я.
Это их нисколько не воодушевило. Я и не надеялся.
— Вы все из разных полков, так? — спросил я.
— Истинно так, боярин, — прошамкал беззубый старик с длинной седой бородой.
— Десятников выберете сами, — сказал я. — Обучением займёмся потом, первым делом — расположиться. Кто из крестьян, руку поднять!
Больше половины стрельцов подняли руки.
— Значит, избы рубить умеете, — сказал я. — Всем миром можно и за день срубить.
— Было бы с чего рубить, боярин, — сказал старик.
— Как зовут? — спросил я.
— В день святого Фомы окрестили, — сказал старик.
— Фома, тебе ответственное комсомольское задание, — сказал я. — Остаёшься за старшего, выбираешь здесь, где поставить избы. Одна изба на десяток, рассчитывай только, что ещё шесть изб добавится.
— Понял, боярин, — склонил голову пожилой стрелец.
— Расчищаете место, готовите всё к строительству. Мы с Леонтием за стройматериалами. Топоры-то хоть есть у вас? — произнёс я.
— Как не быть-то, — хмыкнул Фома.
— Едем, Леонтий, — приказал я.
Стрельцы принялись выполнять задание, хоть и лето на дворе, а ночевать на свежем воздухе никому не хотелось. Мы же с дядькой поехали за брёвнами. Москва, полностью деревянная, горела часто, и строилась тоже часто, купить брёвна, брус и доски можно было на каждом шагу.
Взяли самых дешёвых брёвен, неотёсанных, и несколько уже загруженных подвод отправились к Андрониеву монастырю. Расплачивался я хоть из казённых денег, всё равно вынужден был экономить. А десяток мужиков без проблем поставят сруб-четырёхстенок за день. Избы, правда, получатся курные, то есть, без дымохода, топиться будут по-чёрному. Но здешним крестьянам не привыкать.
Кроме стройматериалов пришлось покупать ещё и всякую всячину. Те же котлы, домашнюю утварь, крупы и прочие съестные припасы, и многое, многое другое. Русский мужик неприхотлив. Но всему есть свои пределы. По-хорошему, нужен был старшина, который будет заниматься
Когда мы с Леонтием вернулись на место постоянной дислокации, работа кипела вовсю. Стрельцы, скинув кафтаны и сложив оружие отдельной кучкой под присмотром Фомы, стучали топорами, собирая срубы. Работали на совесть, понимая, что стараются для себя же. Один четырёхстенок на десять человек, конечно, тесновато. Но в избы они будут приходить только к ночи, измученные тренировками, так что вряд ли кто-то станет жаловаться на тесноту. Скорее, будут жаловаться на другое.
Десятников, как я и приказывал, выбрали сами. В первом десятке главным поставили молодого бойкого парнишку Степана, во втором, наоборот, пожилого ветерана Казанского и Астраханского походов Кондрата, в третьем десятке назначили хромого и мрачного Епишку, в четвёртом десятке главным стал Нифонт. Я познакомился с каждым из них, запомнил в лицо, оценил. В будущем, конечно, желательно вообще всех стрельцов запомнить по имени, но пока что хотя бы так.
Обед сварили прямо на свежем воздухе, на костре, в большом котле. Ложки, благо, у каждого имелись собственные, как и ножи. Я тоже не побрезговал отобедать вместе со всеми, а после обеда стрельцы отправились доделывать срубы и сколачивать внутри деревянные нары.
Ни о какой боевой подготовке сегодня и речи быть не могло.
Я даже вспомнил, как, бывало, отправлял солдат на уборку территории, квадратить сугробы вместо того, чтобы заниматься по-настоящему полезными делами. Но здесь разместить людей и вправду было важнее.
Пожалуй, нужно будет срубить избу и для себя. Вернее, для сотника, чтобы не отрываться от коллектива. Жить вместе со всеми будет гораздо эффективнее, нежели мотаться сюда от самого Китай-города. Опасаться того, что кто-то из стрельцов, оставшись без пригляда, дезертирует, я даже и не думал. Боевых действий не ведётся, стрельцы из казны получают жалование, одежду и хлеб, а это лучше, чем шарахаться по лесам, останавливая случайных путников.
День пролетел почти мгновенно, в трудах и хлопотах. Леонтий решил остаться здесь, со стрельцами, я же отправился к постоялому двору, надеясь успеть до темноты. С заходом солнца жизнь тут практически останавливалась, а освещать улицы никому и в голову не приходило. Ночью честного горожанина встретить почти нереально, а вот лихих людей хватало, особенно на окраинах, подальше от ярыг Земского приказа.
Мне повезло, до постоялого двора я добрался без происшествий, хоть уже и по сумеркам. Я с нетерпением ждал следующего дня, чтобы наконец-то начать работу, начать обучение. Хотелось успеть как можно больше, пока не началась новая заварушка на западе или юге. Перемирие с Ливонией временное, ливонцы его бессовестно нарушат, и чем лучше я успею обучить стрельцов, чем больше пищалей изготовит мастер Рыбин, тем проще будет в будущем.
Так что на рассвете следующего дня я незамедлительно отправился к своим новым подчинённым. Нагружать их физподготовкой и политинформацией бессмысленно. Мне от них нужны только два навыка — шагистика и стрельба. Строевой подготовкой придётся заниматься не только для того, чтобы стрельцы беспрекословно слушались команд, но и для того, чтобы они знали все необходимые манёвры. А стрельба… Она и в Африке стрельба.