Новости о господине Белло
Шрифт:
— Искали кое-что важное, — начал я.
Господин Белло кивнул и добавил:
— Очень, очень важное! Записки прудедушки!
А так как ни Верена, ни папа, похоже, не поняли, о чём идёт речь, то я им всё объяснил.
Семейная тайна
— Значит, вы ищете бумаги моего деда Эдмунда, — сказал папа, когда я ему всё рассказал. — Ну-ну. Здесь вы ничего не найдёте. Если он на самом деле вёл дневник или записывал рецепты — в общем, если такая записная книжка и есть, то
— У дяди Астора? — уставился я на папу. — Это ещё кто? У меня что, есть неизвестный дядя?
Папа замялся, а потом ответил:
— Он вообще-то дядя не тебе, а мне. Это брат твоего дедушки Бернарда.
— Двоюродный дедушка, которого я даже не знаю! Почему я никогда про него не слышал? — спросил я.
Папа молчал. Тут вмешалась Верена:
— Штерни, надо рассказать Максу. Должен же он знать, кто его родственники.
— Ну ладно, — согласился папа. — Тогда надо начинать с самого начала. Или с середины, это как посмотреть. У твоего прадеда Эдмунда было двое сыновей — Астор и Бернард. Астор был старший, как можно догадаться по имени.
— Как это? — спросила Верена.
— Мой дед Эдмунд был большой любитель собак…
— Очень хороший чевекк, — прокомментировал господин Белло.
— Тсс! Не перебивай папу! — сказал я.
Папа продолжил рассказ:
— У собак всех щенков из первого помёта всегда называют на букву А, следующих — на Б, ну и так далее. Если бы у деда Эдмунда было трое детей, то третьего, наверно, он назвал бы Вернер.
— Или Вера, — сказала Верена. — Могла ведь родиться и девочка.
— Или Виноград, — добавил господин Белло.
— Дай папе договорить! — попросил я. — И что стало дальше с дядей Астором? Он ещё жив?
— И да и нет, — ответил папа и многозначительно замолчал.
— Понятно, — сказал господин Белло и закивал.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я у папы. — Как это — и да и нет?
— Он жив, но дяди Астора больше нет, — сказал папа.
— Штерни, ну-ка объясни нам всё это поподробнее, — попросила Верена.
Папа помолчал и наконец произнёс:
— Открою вам одну тайну. Это наша семейная тайна, но Верена тоже должна её знать.
Мы с Вереной и господином Белло с нетерпением смотрели на папу. А он всё тянул.
— Вы должны твёрдо пообещать мне, что никому об этом не расскажете. А господину Белло, может быть, лучше пойти на кухню и что-нибудь съесть. Вот уж не знаю, сумеет ли он молчать.
Но господин Белло и не думал уходить на кухню.
— Господин Белло умеет молчать даже очень тихо, — заверил он папу. — Господин Белло умеет молчать как рррыба.
— Не знаю, — засомневался папа, — не знаю.
Господин Белло подкрепил своё обещание:
— Господин Белло умеет молчать, как мёртвая рыба!
Кажется, это на папу подействовало.
— Ну хорошо, — сдался он. — Возвращаясь к истории нашей семьи… Значит, у деда Эдмунда было двое сыновей — Астор и Бернард. И когда дед
— Как это? Я думал, аптекарем был дедушка Бернард. Ты же получил аптеку от него…
— Просто послушай меня, — перебил папа. — Дядя Астор был, как бы это сказать… Довольно легкомысленный. Пускался во всякие тёмные делишки. В какие именно, я не знаю, отец не любил об этом говорить. Контрабанда медикаментов или наркотики, что-то в этом роде. Дело расследовала полиция. Астора предупредили, что на следующий день за ним придут. И в ту же ночь он собрал чемодан, взял все свои деньги, зашёл в аптеку в Львином переулке, забрал и там все деньги из кассы и с первым же поездом уехал.
— А почему ты сказал «зашёл в Львиный переулок»? Разве он жил не тут, у нас? — спросил я.
— Нет, Штернхаймы жили тогда маленькой вилле на Кленовой аллее. А квартиры над аптекой сдавались.
— А что было дальше? — не унимался я.
— Когда в дом прибыла полиция, дяди Астора уже и след простыл. Он как сквозь землю Провалился. И тогда дед Эдмунд решил, что аптека достанется второму сыну, Бернарду. И пришлось твоему дедушке бросит исторический факультет, изучить аптечное дело и взять на себя «Аптеку Штернхайма».
— Которую потом взвалили на тебя, — заметила Верена.
— И которая тебя доконает! — добавил я.
— А об этом Асторе так никто никогда больше и не слышал? — спросила Верена.
— Слышали. Через десять лет дед Эдмунд получил письмо. На конверте красовались французские марки.
— Это было письмо от дяди Астора! — воскликнул я.
— Точно, — кивнул папа.
— Господин Белло тоже так и думал, — добавил господин Белло.
Папа продолжил рассказ:
— Дядя Астор писал, что после побега он записался во Французский иностранный легион, но теперь вышел в отставку и собирается подыскать жильё во Франции. Потом от него ещё десять лет не было новостей. А затем пришло второе письмо. Тоже на имя деда Эдмунда, только он к тому времени уже умер. Поэтому письмо получил твой дедушка Бернард. На конверте стояло имя отправителя: Гастон Провервиль.
— Кажется, я догадываюсь. Астор взял себе другое имя, — сказала Верена.
— Да, совершенно верно. Гастон — то есть Астор — написал, что у него страшная ностальгия и что ему очень хочется вернуться. И спросил, не могли бы Штернхаймы потихоньку снять ему квартиру в его родном любимом городе. Отец тогда отдал ему наш дом на Кленовой аллее, а мы переехали сюда, в Львиный переулок. Конечно, папа утверждал, что ему так гораздо удобнее: спустился на один этаж — и ты уже на работе. Но я думаю, он просто по доброте уступил дом. Он очень любил брата.
— А Гастон, то есть дядя Астор, — он до сих пор живёт в том доме на Кленовой? — спросил я. — И ты… ни разу…