Новости о господине Белло
Шрифт:
Я, конечно, не мог ей сказать: «Это наша бывшая собака, и про уши вы ей говорили, когда она ещё была просто Белло». Так что пришлось мне повторить то, что папа однажды наврал в полиции:
— Просто один дальний родственник, из Италии. Он немножко со странностями, но вполне безобидный.
— Да? Думаешь, он безобидный? —
— Господин Белло, заходи! — позвал я, и мы проследовали по квартире за госпожой Лиссенковой. Прошли коридор, в котором пахло сосисками с кислой капустой (господин Белло остановился, подвигал носом и потянул воздух), а потом зашли к ней в гостиную.
— Ну садитесь, — сказала она, и мы с господином Белло уселись на огромный диван с яркими крапинками. Он оказался таким мягким, что мы провалились сантиметров на двадцать, если не больше, и теперь смотрели на госпожу Лиссенкову снизу вверх.
Она восседала на стуле.
— Макс, ты же пришёл по делу, правда? — спросила она. — Не будешь же ты просто так навещать пожилую женщину.
— Да вы не такая уж пожилая, — сказал я. — Даже не скажешь, что вам шестьдесят шесть лет.
— Мне пятьдесят шесть, — поправила она. — Спасибо за комплимент.
Что на это отвечать, я не знал и поэтому молчал, так что пришлось ей самой говорить:
— Так в чём там дело? С отцом поссорился? Из-за его новой женщины?
Значит, она и про Верену уже узнала. Осталось ли у нас в городе хоть что-нибудь, чего не знала бы госпожа Лиссенкова?!
— Нет-нет, — успокоил её я. — Нам нужно… в общем, просто нужно у вас кое-что узнать.
— Так-так, — она смотрела теперь выжидающе.
— Вы знаете, где раньше жила семья моего папы? — спросил я.
— Конечно, знаю, — сказала она, — на Кленовой аллее.
— Да, но где именно? Какой у них был номер дома? — продолжал я.
— Номер я и сама не знаю. Светло-серый дом, крыльцо с колоннами. Там ещё в саду растёт огромный бук, а под ним каменная статуя. Если не ошибаюсь, сидящая собака.
— Понял, — сказал я. — Кажется, я уже видел эту каменную собаку.
— А почему ты спрашиваешь про дом? — заинтересовалась она. — Его снял какой-то француз, насколько я знаю.
— Всё сходится! — вылетело у меня. Вообще-то нельзя было этого говорить.
— Ты что, хочешь к нему зайти? — спросила она. — Говорят, он большой оригинал. Нелюдим. Что тебе от него надо?
—
Господин Белло вытаращился на меня, а потом обратился к госпоже Лиссенковой, объясняя:
— Чевекки врать умеют, а собаки — нет.
Я толкнул его локтем в бок.
— Собаки и смеяться не умеют, — сказал я госпоже Лиссенковой, чтобы отвлечь её.
Она смотрела и недоумевала.
— Как это вы с француза перескочили на смеющихся собак?
— На не смеющихся, — поправил её господин Белло. — Собаки по правде не умеют смеяться, Макс же тебе сказал.
— Смеются собаки или нет, меня в данный момент не интересует. Я спросила, с чего это вы вдруг заговорили о собаках, — сказала она.
— Из-за статуи в саду, — сообразил я. — Вы же сказали, там стоит собака из камня.
— Нет, фрау сказала, там сидит собака, — зашептал мне господин Белло.
— О чём вы там шепчетесь? — спросила госпожа Лиссенкова.
— Она сидит, — объяснил я.
— Кто?
— Собака!
— Теперь я уже вообще ничего не понимаю! — воскликнула она.
— Ну почему? Вы сами сказали, что там сидит собака, — сказал я.
— Да, ты сказала, — подтвердил Белло.
Она озадаченно глядела то на меня, то на господина Белло.
— Ну мы теперь, пожалуй, пойдём, — решил я и поднялся с дивана. — Пошли, господин Белло. Большое вам спасибо за информацию, госпожа Лиссенкова. До свидания!
— До встречи! — на ходу бросил господин Белло.
В коридоре он немного отстал от меня, потому что снова остановился подышать запахом жареных сосисок.
— Что ж, краткий получился визит, — сказала госпожа Лиссенкова.
— Да, очень короткий, — подтвердил господин Белло.
— Пошли, господин Белло, — я схватил его за рукав, и мы вышли из квартиры.
— Папе передавай привет! — крикнула госпожа Лиссенкова на лестничной клетке нам вслед, а мы уже сбегали вниз, перепрыгивая через ступеньку.
— Передам! — крикнул я в ответ.
— Скажи ему, пусть наконец найдёт себе помощника в аптеку, — добавила она.
— Скажу! — пообещал я.
— И подумай как следует, брать ли тебе уроки у этого француза, — снова прокричала она.
— Подумаю! — ответил я в третий раз.
А потом мы вышли на улицу и быстрей побежали домой.
Дом на Кленовой аллее
На следующее утро (это была пятница) я, как обычно, собрался в школу, закинул за спину сумку, сказал папе «Пока!» и ушёл.