Новости о господине Белло
Шрифт:
— Ну вот, скоро будет готово, Карл, — сказал он.
— Меня зовут Макс, — ответил я, начиная слегка беситься.
— Макс, Карл, Франц — все имена такие похожие… иногда можно и спутать, — защищался он. — Все односложные и в середине «А».
— Если вы запомните, что моё имя начинается на «М», как Мельхиор, никогда больше не перепутаете!
— На «М»? Отличная мысль, Марк! — похвалил он меня. — А теперь — готово! Белло, слезай со стола! Вот твой сок. Пей не торопясь, а то подавишься!
Мы
Белло сунул морду в тазик и стал лакать.
Выпив большую порцию, он остановился и сел на задние лапы. Пёс выжидающе глядел на нас, а мы на него.
И только я собирался сказать, что, кажется, ничего не вышло, как сок начал действовать: шерсть у Белло поменяла цвет. Из серо-коричневой она становилась рыжей, багровой и наконец ярко-красной, как помидор.
— Это что ещё такое?! — закричал я.
— Некий эффект превращения явно присутствует, — довольно сказал господин Мельхиор, — и это прекрасно.
— Эффект превращения? Что вы имеете в виду?
— Он же превращается. Правда, не в человека, как мы хотели, но всё-таки, что ни говори… Была серая собака — стала красная. Хм, а теперь фиолетовая…
— Ага, а теперь зелёная, — испугался я. — Он что, теперь таким и останется?
— Будем вести наблюдения, — сказал господин Мельхиор. — Чрезвычайно внимательно.
— По-моему, зелёный — отвратительный цвет для собаки, — заметил я.
Белло тоже грустно глядел на мохнатые передние лапы: теперь они выглядели так, будто обросли не шерстью, а травой.
— Тогда придётся дать ему меркуриальной воды, — сказал гос подин Мельхиор. — Вкус у неё чудовищный. Прямо жаль беднягу. Но она помогает. Отменяет нежелательные превращения. Правда, надо будет подождать, пока подействует. Но, повторю, она помогает!
Он взял пузырёк с меркуриальной водой, поставил перед Белло — ещё одну миску и плеснул в неё капельку. Видимо, это было очень дорогое средство, раз господин Мельхиор его так экономил.
— Приятного аппетита! — сказал он и жестом пригласил Белло.
Тот осторожно лизнул жидкость. Потом встряхнулся и помотал мордой. Кажется, в миске и правда была налита страшная гадость.
— Сделай ещё хотя бы один глоток, Белло! — попросил я. — Ты же не собираешься оставаться зелёным?
Белло стойко сунул морду в миску и лизнул ещё раз.
— Хватит, — сказал господин Мельхиор.
— Средство для превращения не подействовало. Что мы теперь будем делать? — спросил я. — Неужели Белло придётся навсегда остаться собакой?
—
Он дважды нажал на кнопку звонка у двери.
— Сейчас ты удивишься, — объявил он, — потому что таинственным образом появится обед.
Я не стал признаваться, что давно знаю, каким именно образом появится обед, и мы стали ждать вместе.
Прошло несколько минут, и в дверь постучали. Господин Мельхиор жестом велел мне спрятаться у него за спиной, а потом открыл дверь — его дочь в этот момент поднимала поднос.
На нём стояла тарелка и блюдо с крышкой. А поднос она ставила на пол, чтобы постучать.
— Позволь представить тебе моего ассистента, — выступил господин Мельхиор, протянул руку за спину и подтолкнул меня вперёд. — Не ожидала, да? — спросил он.
— Макс, как тебе это удалось?! — спросила его дочь. — Поздравляю! — она и правда радовалась.
— Вы что, знакомы? — спросил господин Мельхиор.
— Да, — ответил я, ничего не объясняя.
— Тогда я пойду позвоню твоему отцу, успокою его и скажу, что ты ещё у нас и что у тебя всё хорошо, — сказала она.
— Папе? — спросил я. — А разве у вас есть наш номер? И почему вы сказали «ещё у нас»? Вы что, уже говорили с папой? Что он сказал? Как он там?
— Да успокойся ты! Сейчас расскажу по порядку, — сказала она. — Да, он звонил, голос был ужасно взволнованный — не меньше, чем только что у тебя. Сказал, что они с господином Штернхаймом очень переживают за своего мальчика, за Макса. И спросил, не заходил ли ты к нам в компании со взрослым мужчиной.
— А вы что?
— А я рассказала, что ты у нас был. Только не с мужчиной, а с собакой. И тогда он здорово удивился.
— А потом?
— Потом я рассказала, что ты собирался зайти к моему отцу, попытаться войти, во всяком случае. И что я почти не надеюсь, что у тебя получится. И с тех пор я не видела ни тебя, ни собаку. Я и подумать не могла, что отец впустил вас! Господин Штернхайм ещё добавил, чтобы я сообщила, если узнаю о тебе что-нибудь, и продиктовал мне ваш номер.
— Он ругался? — спросил я. — Он очень сердился?
— Сердился не очень. Но очень-очень переживал, — сказала она. — Его можно понять. Как ты думаешь?
— Можно, — согласился я.
Господин Мельхиор даже не прислушивался к разговору, его явно больше интересовала еда. Пока мы говорили, он поставил поднос на лабораторный стол, приподнял крышку и посмотрел, что на обед, вытащил одну сосиску и с аппетитом откусил.
— Макс, картофельный салат и сосиски по-венски! — сообщил он в мою сторону.