Новые приключения во времена Людовика XIII
Шрифт:
В лагере он внимательно осмотрел укрепления, дал несколько полезных советов и удалился в свою палатку со штандартами французского короля. Немного погодя маршал де Лафорс собрал у себя офицеров, в том числе и де Арамисец с де Аржаноном.
– Его высокопреосвященство хочет расспросить кого- нибудь о жизни в лагере, - сообщил маршал мрачно.
– Я только что объяснял его светлости, почему вы до сих пор не смогли прорвать оборону крепости… Признаюсь, его светлость рассержен! Он считает, что дело в недобросовестности
Все удрученно молчали. Было хорошо известно, что порой после таких задушевных бесед с Его высокопреосвященством солдат как- то незаметно для себя отправлялся в крепость Фop – Левек, и, понятное дело, о нем уже никто никогда не слышал!
– Ваша светлость, я прошу разрешить мне сделать это!- вдруг выступил вперед де Арамисец. Лицо его казалось безмятежным, но глаза лихорадочно блестели, а щеки густо покрыл румянец волнения, непонятный остальным.
– Мне сдается, господину Ришелье будет интересно побеседовать именно со мной.
– Вы рискуете головой, сударь!
– произнес маршал сурово.
– Вы знаете это? Может быть, вы все – таки повремените? Мне кажется, у вас, де Арамисец, все- таки мало опыта в общении с Его высокопреосвященством!
– И, тем не менее, мне интересно было бы побеседовать с таким великим человеком!
– Безумец!
– прошептал де Аранжон приятелю, терзая себя за ус.- Тебе нельзя рисковать, ты же сам рассказывал, тебя ждет невеста!
– А я люблю риск, господа. Есть в нем некий привкус жизненного успеха, не так ли?
Кардинал Ришелье как раз разглядывал карту местности вместе с отцом Жозефом, когда ему доложили о приходе требуемого офицера. Кардинал не спеша надел на свои черные волосы шляпу с черными завитыми перьями. Отец Жозеф выскользнул через другой вход.
Де Арамисец вошел, поклонился кардиналу и застыл,как статуя, давая собеседнику возможность задавать вопросы по своему усмотрению.
– Вы давно в лагере?- после некоторого молчания вкрадчиво начал Ришелье, ни единым движением не давая понять, что узнал мушкетера.
– Да, монсеньер.
– С какого дня?
– С сентября того года.
– Я слышал, вы, сударь, уже отличились за это время? Мне нужны такие солдаты. Надеюсь, ваши дальнейшие действия, как и ваши правдивые ответы сейчас принесут пользу Франции.
Глаза де Арамисец сверкнули, но он быстро погасил их огонь. Он низко поклонился.
– Меня интересуют настроения нашей кавалерии,- продолжил кардинал неторопливо, - что вы можете мне об этом сказать?
– Монсеньер, - начал мушкетер осторожно, - я не могу найти ничего предосудительного в обычных разговорах солдат. Мы все здесь желаем только одного - заставить испанцев покинуть Францию!
Кардинал скупо улыбнулся, словно
– Маршал не ошибся, прислав мне его, - прошептал он и быстро продолжил расспросы.
– Кавалерия не может быть довольна затянувшейся войной, сударь. Нет ли разговоров, скажем так, весьма не подданнических?
– Нет, монсеньер.
– А что вы скажите о людях г-на дю Трамбле?
– резко поменял тему разговора Ришелье.
– Они, несомненно, нужны армии.
– Но вы понимаете, мне нужно знать, что думаете об этой войне лично вы, сударь?
– Я согласен, монсеньер, с высказыванием, что все то, что делает командир, правильно!
Кардинал забарабанил белыми пальцами по столу.
– Довольны ли вы командованием г-на маршала?
– Да, монсеньер!
– Может быть, есть что- то, что нужно было бы изменить? Поменять г-д офицеров или капеллана?
– Нет, монсеньер!
Кардинал скрестил руки на груди.
– Я доволен вами, де Арамисец, - произнес он, наконец.
Молодой человек, почуяв неладное, удвоил бдительность, тем более что собирался поведать нечто опасное для своей горячей головы.
– Благодарю вас, монсеньер!
– отозвался он.
– Мне чрезвычайна важна ваша лестная оценка моей скромной особы, тем более что я хотел бы просить у вашей милости разрешения рассказать вам о некотором моем любопытном деле.
Кардинал подался вперед.
– Что такое?
– Месяц назад, монсеньер, мы преследовали трех шпионов Карла в небольшой деревне Нан.
Серые глаза кардинала стали острыми.
– Там, монсеньер, среди прочих бумаг были найдены некие важные документы, о которых я хочу говорить.
Угроза ясно читалась на потемневшем лице Ришелье, но он, как всегда, дал собеседнику высказаться до конца. Де Арамисец на это и рассчитывал. Он продолжал.
– Это письма, ваше Высокопреосвященство, письма некого французского кавалера к Ее Величеству королеве Анне. Их, похоже, везли Карлу, чтобы заставить нашу армию отвезти войска от его крепостей.
– Насколько я понял, вы-то сами хорошо ознакомились с этими важными бумагами?
– холодно поинтересовался кардинал.
– Как любой на моем месте, монсеньер.
– Что вы хотите мне предложить?
– Эти бумаги, монсеньер.
– Кто мне поручится, что эти бумаги настолько интересны, как вы говорите?
– Вы сами, монсеньер.
Кардинал Ришелье минуту молчал. Де Арамисец тоже затаил дыхание. Все решалось в эту страшные секунды - любовь ли ждет мушкетера, счастье, семья, или многолетнее заключение в Бастилии, а то и ссылка на острова, и в любом случае кандалы. Минута ползла чудовищно долго. Так долго, что кардинал Ришелье успел встать, пройтись по палатке, поправить потертое сукно на столе и осмотреть кольцо с сапфиром на указательном пальце.