Новые приключения во времена Людовика XIII
Шрифт:
– Да!
– тяжело вздохнув, сказала Джулия.
– Может быть, узнаю что- нибудь о де Арамисец! Если новости о Лотарингии дошли до Парижа, то, наверно, и подробности уже известны.
Она нервно позвонила в колокольчик и приказала служанкам:
– Уберите эти цветы, от которых у меня только голова болит, и принесите мне новое платье, пепельное, бархатное, с черными бантами.
– Жули!
– возмутился маркиз.
– Ты с ума сошла! Де Арамисец сегодня герой в глазах Его Величества, а ты, его невеста, собираешься одеться так, словно удручена этим!
–
– согласилась Джулия недовольно.
– Я надену другое платье, пусть будет… - какая разница!
– пусть будет голубое. Ах, отец, если бы вы знали, как мне тяжело носить такое красивое платье не для него!
Через некоторое время она уже красовалась в платье чудесного небесного оттенка с отделкой по краю воротника и пышных испанских рукавов из золотой тесьмы. В волосах Джулии - светлых, мягких, воздушных, зачесанных сегодня строго назад - никаких легкомысленных локонов и завитков, заблестела золотая сетка.
Маркиз давно ушел. Жули бездумно гляделась в зеркало, не видя себя, опасаясь своего визита в Лувр, боясь, что, пребывая в совершенно расстроенных чувствах, вдруг расплачется прямо при короле Людовике, когда раскрылась входная дверь.
Только спустя минуту Жули обернулась и онемела. Ее мушкетер возник перед Жули как бог, как ангельское видение, сулящее рай для нее!
Анри де Арамисец собственной персоной стоял на пороге комнаты и лукаво и сладко улыбался ей. Словно по сговору с Жули он оделся сегодня в белый камзол с голубыми вставками и бантами оттенка ее платья. Белоснежные перья спускались с его серой шляпы.
– Здравствуйте, несравненная любовь моя!
– позвал он в обычной своей ироничной манере.- Уж не для того ли, чтоб кружить головы кавалерам в Лувре, вы сегодня одеты столь пленительны? Учтите, милая, я вернулся к вам, и отныне я никоим образом не допущу, чтоб вы танцевали или беседовали с кем- нибудь, кроме меня!
– Анри!
– пронзительно закричала Джулия и, плача от счастья, упала ему на грудь.
– О, дорогой мой! Обнимите меня скорее, крепче, крепче! Умоляю вас, никогда больше не оставляйте меня!
– Никогда!
– Если вы еще раз посмеете оставить меня столь надолго, я не выйду за вас замуж!
Даже по дороге в Лувр они не могли оторвать взгляд друг от друга. Де Арамисец каждую минуту старался прикоснуться к ее руке, к платью, весь в восторге любви и восхищения. Но самого главного он, верный себе, ей пока не сказал.
Они опаздывали. Прием в Лувре по поводу окончания войны в Лотарингии уже начался. Де Арамисец поскорее отвел Джулию к местам для фрейлин и отошел к толпе придворных.
– Наша славная армия одержала блистательную победу в Лотарингии. Мятежный герцог Карл схвачен и привезен в Париж. Мы рады видеть здесь сегодня нескольких наших героев. Мы довольны нашим маршалом де Лафорс!
– Король Людовик говорил сегодня как никогда величественно.
Дамы рукоплескали. Кавалеры кланялись. Одним из первых героев войны был назван герцог де Сен-Дье. Герцог вышел из рядов придворных и склонился перед королем. Джулия, широко раскрыв глаза,
– Мы рады за вас, герцог, - приветливо сказал король Людовик, - рады, тем более что вы берете в жены одну из самых красивых дам нашего двора -очаровательную маркизу де ла Шпоро.
Де Арамисец обернулся к Джулии. Красивые глаза его блеснули, когда он взглядом ласкал ее заалевшее личико и полураскрытый от изумления ротик. Пришлось королю Людовику знаком предложить ей выйти из рядов фрейлин и занять место рядом с герцогом Сен-Дье. Шепот восхищения раздался со всех сторон, когда они, такие молодые, прекрасные в сиянии белого и голубого атласа, соединили руки.
– Мы хотим надеяться, герцог, - молвил король Франции с благосклонной улыбкой, - что герцогиня Сен-Дье не откажется и в дальнейшем посещать наш дворец и лицезреть своего короля?
Рука об руку жених и невеста склонились перед королем Людовиком, а Джулия почти встала на колени перед ним. Но это была молитва богу, не французскому королю, благодарность за сегодняшнее пьянящее ощущение счастья и чудесной нереальности!
Де Арамисец не сводил с любимой глаз. Он завоевал ее, он завоевал им счастье!
Таким образом, Его величество дал разрешение на брак герцога Сен - Дье и маркизы де ла Шпоро. Венчание было назначено на 15 августа. Все оставшееся до этого срока дни оказались наполнены предпраздничной суетой, беготней, выбором подарков и лучших портних Парижа! Гостей звали множество, даже их Величества обещали почтить своим присутствием венчание! Джулия, сияющая, оживленная, говорливая, занималась самыми приятными на свете вещами - выбором материала на платье - бархат, атлас? Фасоном - с испанским вырезом, с тремя юбками, с двумя? И драгоценностями - одеть ли ей брильянтовое ожерелье жениха, сапфировые подвески матери, изумрудную цепь отца? Наконец де Арамисец - важный, серьезный, довольный, умиротворенный, - дал ей хороший совет - белоснежное атласное платье с кружевами в три ряда по лифу, с модными короткими рукавами, схваченными бантами с аппликациями из кремового бархата в виде цветов, с юбкой, затканной золотом.
Жули была восхитительна. Де Арамисец сам застегнул на шее невесты свое колье - роскошное, но не затмевавшее сияние синих глаз Жули. Чудесный вихрь любви, долгожданного ликования увлекал ее в страну любовных чудес! Она пришла в себя только у алтаря, когда глубокий мягкий голос парижского епископа Готье Аделяра спросил ее с амвона:
– Джулия - Николь, маркиза де ла Шпоро, согласна ли ты взять в мужья Генриха - Людовика де Арамисец, герцога Сен - Дье?
И Джулия, глядя в необыкновенные прозрачные глаза жениха, великолепного в голубом атласном камзоле, в белом праздничном плаще, с золоченой перевязью, шпагой и шпорами, при огромном стечении гостей, при свидетелях, громко, так, как хотелось бы Анри, сказала – “да!” И тогда он надел кольцо ей на палец, и крепко поцеловал в губы. Их мечта сбылась, что все- таки иногда случается в жизни!