Новые приключения во времена Людовика XIII
Шрифт:
Отряд поспешно отступил в Седан, но Карлу с несколькими гвардейцами удалось все- таки раствориться во мраке. Преследовать его ночью, под проливным дождем, в бурю, среди дремучих лесов Лотарингии не решился никто. Только на следующий день французская армия разделилась - часть осталась осаждать Седан, меньшая часть перестроилась и отправилась преследовать мятежника, что было сделать легко - продираясь сквозь кусты, чавкая по грязи, беглецы оставили вполне ясные следы. Следопыты отца Жозефа, присутствующего в армии, вскоре разыскали лотарингского беглеца и направили армию в Жанец.
Отец Жозеф, прозванный “серым кардиналом”,
Все офицеры в армии держались с отцом Жозефом вежливо; де Арамисец, встречая взгляд красивых серых, как у Изабеллы де Силлек, глаз - хотя этим глазам не хватало чистоты и ясности!
– только небрежно кланялся.
Де Арамисец мог уже гордиться собой. На его счету было уже несколько удачно проведенных вылазок, в которых он показал себя человеком смелым, благоразумным, отличным командиром, который не щадит солдат только тогда, когда бой стоит этого.
Маршал де Лафорс высказывал о нем наилучшее мнение и, чтобы угодить своему другу де Тревилю, направлял нового своего офицера в самые опасные места, чтобы дать ему возможность отличиться. Так он решил поступить и у крепости Жанец, где прятался мятежный герцог. Испанцы, по сведениям отца Жозефа, были уже близко. Кардинал Франции Ришелье засыпал де Лафорса категорическими приказами скорее покончить с испанской армией, что выводило из себя бравого маршала. В письмах кардиналу Ришелье, весьма натянутым слогом, он бесконечно объяснял Ришелье, что королевская армия, к сожалению, не сразу может уничтожить армии Испании, Австрии и Англии.
Карл тоже не дремал. Ему удалось через испанских шпионов выведать кое- какие сведения, которые могли бы ему помочь усмирить французскую армию и заставить ее ретироваться. Но он не мог тягаться в ловкости с отцом Жозефом.
Отец Жозеф сам пришел к маршалу Лафорсу.
– Слушаю!
– сухо произнес маршал, жестом приказывая своим офицерам и гонцам покинуть его палатку голубых и белых цветов.
– Как мне удалось выяснить, ваша светлость, есть связной между Испанией и герцогом Лотарингским, некий Монтегю, - начал отец Жозеф тихо.
– Он знает слишком много, и я смиренно прошу у вашей светлости соизволения дать мне самых ловких людей, дабы доставить его в Париж.
– У меня нет людей для такой щекотливой операции!
– Ваша светлость не может сказать мне такое всерьез!
Маршал осторожно положил перо, которым отмечал планы компании на широкой карте, испещренной разноцветными значками будущей компании, будто перо было стеклянным. Он изо - всех сил сдерживал свой вспыльчивый темперамент, чтобы не натворить бед. А бед он мог натворить, потому что ла Форса страшно раздражал тот факт, что его армия
– Это не война, а черт знает что!
– пробормотал он сквозь зубы. – Спросите у меня, где ваша армия? Где армия? Сражается, как положено?! Нет и нет! Армия моя, как коты, прыгает по полям, выслеживает и вынюхивает!
– Вы что- то сказали, ваша светлость?
– Ай, ерунда!
– Все- таки мне показалось, что ваша милость сказали мне что- то важное!
– Так сколько вам нужно человек?
Отец Жозеф с обычным своим грустным видом поднял к французскому знамени в углу большие серые глаза. Он служил своему государству, избавляя его от врагов, пусть, может быть, и не совсем благородными способами, но страдал от откровенного презрения гордых феодалов, кровное благородство которых не признавало шпионаж.
– Мне нужно 15 человек, - вздохнув, подсчитал он,- и, прошу вас, самых лучших! Кроме того, я прошу вашу милость проявить весь свой талант человека, разбирающегося в солдатах, и послать мне любой ловких и, по возможности, самых бесстрашных!
– Позовите мне командиров роты конных гвардейцев и роты кавалеристов - господ де Арамисец и де Аржанона!
– распорядился маршал, позвав адъютанта.
– Я знаю этих людей, ваша светлость! Вы, как всегда любезно предоставляете мне то, что нужно!
– прошептал отец Жозеф.
Маршал промолчал.
Де Арамисец и де Аранжон вошли в расшитую серебром палатку маршала и словно врезались лбами в это враждебное молчание. Но дворяне и сами находились в дурном расположении духа. Де Аранжон подняли с постели, и он с трудом влез в камзол багряного цвета с черными бантами, не успев даже застегнуть все крючки. Де Арамисец, наоборот, одет был очень элегантно, в орехового цвета одежды с золотистыми шнурками. Такого же цвета штаны сапоги до колен, серая шляпа с белыми перьями - добавляли его наряд. Выражение лица де Арамисец против обыкновения не было располагающим - его оторвали от письма невесте.
– Вот что, господа!
– сухо произнес Лафорс, рассматривая карту.- Вы сейчас соберете по семеро самых сильных и молчаливых солдат и будете готовы выступить…
– К восьми вечера, ваша светлость!- ввернул священник.
– Вы сегодня подчиняетесь господину дю Трамбле!
– докончил маршал с таким выражением, словно у него разнылась старая рана в груди, полученная еще во времена короля Генриха.
– Идите, господа.
– Подчиняться монаху!
– шепнул де Аранжон приятелю, когда они возвращались к себе.
– Что вы об этом думаете, барон?
– Война!
– сдержанно отозвался де Арамисец. За оставшиеся полчаса ему нужно было дописать письмо, переодеться и выбрать солдат.
Солнце заходило, превращая низкие облака в грязную розовую пену. Над лагерем зажигались первые зеленоватые звезды. Они соперничали по яркости с кострами, на которых уже готовили пшенную кашу к ужину. Пушки маршала и крепости порой игриво обменивались выстрелами, и тогда сизые облачка дыма поднимались к небу и медленно таяли вечернем холодном воздухе.
Отец Жозеф, одевший сегодня красивые серые латы, увел свой маленький отряд под сумрачный и промозглый полог леса. Они ехали, пока совсем не стемнело. Монах ориентировался прекрасно, отчего вывел отряд прямо к обширному капустному полю, где с земли поднялись два человека.