Новые русские бесы

Хотиненко Владимир Иванович

Когда в Риме по заказу Ватикана и Русской православной церкви я снимал картину о Вечном городе, то довольно часто ходил в Колизей и каждый раз ловил себя на мысли: «Хлеба и зрелищ» – вот главный принцип человечества, и он неизменен. Увы. Прочитал недавно замечательную фразу: «Художники Возрождения писали свои картины, зрители смотрели на прекрасное и думали, что жизнь имеет смысл». К сожалению, все, что мы видим сегодня, наводит на мысль, что жизнь достаточно бессмысленная штука. Я не посыпаю голову пеплом, но прекрасно понимаю, что все мы ходим по

замкнутому кругу.

– На ваш взгляд, что отличает наше время?

– Самая заметная и судьбоносная, на мой взгляд, примета нашего времени – появление мобильного телефона, связи, которую мы носим с собой в кармане. Фраза «Я снял кино на телефон», которая сейчас в обиходе, еще 20 лет назад показалась бы фантастикой.

– Владимир Иванович, вы ведете Мастерскую режиссуры игрового кино во ВГИКе, и среди ваших воспитанников – востребованные режиссеры Андрей Кавун, Анна Фенченко. Если вы учите людей снимать кино, значит, верите в силу кинематографа?

– На недавних парламентских слушаниях в очередной раз я выступил с инициативой о запуске примерно 50 дебютных фильмов выпускников режиссерских факультетов. В результате пришли к выводу, что, скорее всего, запустят всего пять дебютов. Но если так будет продолжаться и дальше, то молодые режиссеры, среди которых есть очень талантливые ребята, просто «закиснут». Есть серьезная проблема в нашем обществе, которую могли бы решить молодые режиссеры.

Молодежная аудитория страны очень агрессивно настроена к российскому кинематографу, и эта агрессия выработана у них в том числе и посредством Интернета. А молодые режиссеры со свежим взглядами, полные желания и решимости, могли бы привлечь некую часть пока еще агрессивно настроенной молодежи на сторону нашего кино.

Я, как режиссер, вряд ли могу это сделать, как и мои опытные коллеги, а вот молодежи это под силу. Мне, как педагогу, горько осознавать, что я воспитываю режиссеров, и, как мне кажется, хороших режиссеров, а они ничего не делают – не потому, что не хотят или не умеют, а потому, что им этого не дают. Не дают, и все тут, потому что к молодежи в нашей стране, увы, не очень бережное отношение. О кадрах, смене никто не думает – все живут только одним днем…

2012 г.

Достоевского долбали, теперь память о нем долбают

(Из интервью В.И. Хотиненко для передачи «Телохранитель». Ведущая Е. Афанасьева)

Е. АФАНАСЬЕВА: …Мы дозвонились до Владимира Ивановича Хотиненко, режиссера сериала «Достоевский». Добрый вечер, Владимир Иванович.

В. ХОТИНЕНКО: Добрый вечер.

Е. АФАНАСЬЕВА: Обидно, что вы не смогли приехать, но надеемся, это не помешает.

В. ХОТИНЕНКО: Я в Интернете смотрю, что там происходит.

Е. АФАНАСЬЕВА: А, вы нас видите. Ну, прекрасно. Жалко, мы вас не видим.

В. ХОТИНЕНКО: Очень

жалко мне тоже.

Е. АФАНАСЬЕВА: Как, по-вашему, прошел сериал? Вы довольны результатами, рейтингами и реакцией общественной?

В. ХОТИНЕНКО: Рейтингом – не знаю, реакцией очень доволен, потому что это реакция. Мне только не понравилась ваша тенденциозность такая. Понимаете, есть ведь всякие отзывы. Вы не затруднили себя ни одним нормальным.

Е. АФАНАСЬЕВА: Нет, ну что вы? Я просто задаю те вопросы, которые задают.

В. ХОТИНЕНКО: Нет-нет, подождите. Это другой совершенно вопрос… Мне досадно что? Ведь понимаете, мнение достоевсковедов, особенно если они затруднят себя, если они по-настоящему относятся к Достоевскому, любят его, они затруднят себя и устроят какой-нибудь круглый стол со мной. Потому что устроили эту заочную разборку, абсолютно беспринципную. Я вам такого, знаете, начитаю, что писали про Федора Михайловича! Вот, пожалуйста: «“Преступление и наказание” наводит скуку, нисколько не выясняет лица героя. Действительно, подобное произведение можно было написать только в ненормальном состоянии». Они производят впечатление людей, которые ни разу не читали, что писали про самого Достоевского. Вот теперь повторяется абсолютно.

И совершенно определенно я бы ответил на любой вопрос, на любой. По поводу казни – слава богу, хоть один аргумент нашелся у автора сценария, что какая разница, мешок надели? Ну, надо же законы понимать: это кино. Никто не обещает документального исследования. А чего так безответственно заявлять, что я там чего-то не знал? Откуда они знают это?

Е. АФАНАСЬЕВА: Да, это… Хорошо.

В. ХОТИНЕНКО: Что я им, школьник, что ли? Я не знаю, сколько там они чего сделали в этой жизни, я знаю, что я сделал. Что это – так отчитывать меня?! Я что, школьник?!

Е. АФАНАСЬЕВА: Да нет, вас не отчитывает никто.

В. ХОТИНЕНКО: Я что, школьник на экзаменах?! Я им много чего могу рассказать.

Е. АФАНАСЬЕВА: Давайте вернемся к разговору все-таки о сериале, а не к заочному спору с критиками. Ну, вот, кстати, автор сценария, Эдуард Володарский, которого вряд ли вы относите к критикам, все-таки это человек, который вместе с вами работал, он не очень доволен тем, что сместился акцент на личную жизнь писателя в ущерб его писательской ипостаси и личности.

В. ХОТИНЕНКО: Вы знаете… Вот как вам это точнее сказать-то? Для этого существуют книжки такие буквальные, вот такие исследования. Для этого существует тот портрет перовский, где вот такой сидит серьезный мыслитель. Захотелось рассказать про другого Достоевского. И я вас уверяю, огромное количество людей на территории нашей страны приняли этого человека. Хотелось Достоевского как человека, потому что ладно сериал – я знаю людей, которые ненавидят Достоевского. И для которых, даже если не дай бог такого полюбят, это уже какое-то поражение. Я знаю очень много людей, которые ненавидят самого Достоевского, чего уж там? Включая писателя Набокова, к слову сказать.