Новые записки Шерлока Холмса (сборник)

Маркум Дэвид

– Конечно, – согласилась Роберта. – Мы подождем вашего возвращения здесь.

– Мама, а можно мне с ними? – нетерпеливо спросил Зайгер, видя, что Вильям уже собирается нас сопровождать.

Роберта улыбнулась, и на ее лице отразились терпение и любовь:

– Можно, но позволь и дяде поучаствовать, хорошо?

Она зашла в дом, а мы снова залезли в двуколку к Гриффину. Он развернул лошадь и вывез нас со двора. Рабочие наблюдали за нами, пока мы проезжали мимо служебных построек, а потом, кивнув нам, вернулись к своей работе.

По пути мы миновали рощицу и ощутили

всю силу ветра, ясно указывающего на предстоящий ливень. Зайгер пересел, чтобы видеть меня.

– Доктор Уотсон, а когда вы будете публиковать следующие рассказы о расследованиях дяди? – спросил он.

Я взглянул на знаменитого сыщика: тот недовольно поджал губы, хотя в глазах, напротив, читался смех.

– Ну, в настоящий момент… мне запрещено публиковать сведения о расследованиях Холмса.

– Так тому и быть, – добавил мой друг. – Быть может, на пенсии я займусь сочинением обширной монографии, в которой подробно опишу все применяемые мною методы и способы их приложения к конкретным случаям. И эта информация будет опубликована не в виде разрозненных баек в дешевом журнальчике, а в едином томе, вобравшем все мастерство в области расследований.

Это заявление позабавило инспектора Тенли. Он поймал мой взгляд, а я лишь пожал плечами.

Зайгер, казалось, ничего не заметил. Он в потрясении взирал на дядюшку.

– Не могу дождаться, когда же вы выйдете на пенсию и я смогу узнать обо всех ваших приключениях! – воскликнул он. – Я даже пытался использовать рассказы доктора Уотсона как основу для занятий, но, честно говоря, мне недостает информации. Пары десятков историй маловато для всестороннего анализа. Да и к тому же, – добавил он, усмехаясь, – я даже не знаю, почему вы заставили нас всех на три года поверить, будто бы мертвы. Непонятно, что вы делали все это время и как вам удалось вернуться. Я спрашивал об этом Банкрофта, а он заявил, что я еще слишком юн, чтобы узнать об этом. Типичное бахвальство!

– Многим неизвестна история путешествия Холмса и его возвращения, – пояснил я. – Он запретил мне публиковать ее. Однако при этом его практика стала куда обширнее по сравнению с тем, что было до перерыва. Многие клиенты утверждают, что узнали о прославленном гении дедукции именно благодаря моим рассказам.

– И при этом удивляются, что я – настоящий человек, а не вымышленный персонаж, – язвительно уточнил Холмс.

– Моей вины здесь нет, – обиженно ответил я. – Это ваш брат Майкрофт пустил слухи о том, что вы только литературный герой. Несомненно, у него были свои планы. А вы тем временем, якобы погибнув, выполняли его поручения.

Зайгер подался вперед, навострив уши, и я вдруг сообразил, что и так уже перешел грань допустимого и выдал чересчур много информации, касавшейся деятельности Холмса. Мой проницательный друг заметил, что мне необходимо немедленно сменить тему, и тут же обратился к племяннику:

– Зайгер, если действительно собираешься пойти по моим стопам, дам тебе один совет. Не позволяй облекать факты расследований в какую бы то ни было литературную форму, иначе большинство читателей решит, будто тебя выдумал врач, которому попросту нечем заняться. – Увидев,

что меня задело его замечание, он добавил: – Впрочем, если сможешь отыскать такого врача, который станет для тебя незаменимым коллегой и другом, то лучшего и желать нельзя.

Смягчившись, я оглянулся – экипаж замедлил движение. Мы подъехали к скалистому выходу на поверхность горной породы, окружавшей яму в земле. Спустившись, мы подошли поближе. Дно ямы было видно лишь с самого края.

Покатое углубление занимало пятнадцать футов в ширину и восемь – в глубину. Дно было неровным – то тут, то там виднелись валуны. К передней стороне ямы подходила тропа – она располагалась как раз напротив скалистых пород, так что тот, кто прогуливался по ней, сразу же увидел бы, что находится на дне. Однако стоило отойти на пару футов дальше, и уже ничего нельзя было заметить.

– Где лежало тело? – спросил Холмс, оглядывая тропу.

– В передней части ямы, – отозвался Тенли, – прямо под тропкой. Его бы и не заметил никто, не загляни Вильям внутрь, когда проходил мимо.

– Я обычно проверяю яму, чтобы убедиться, что в нее не попали овцы, – пояснил старший племянник Холмса.

Мой друг прошелся по тропе туда и обратно.

– Ничего не осталось, – посетовал он. – Уж слишком много народу успело здесь потоптаться: сначала Вильям, потом Шерринфорд с рабочими, которые охраняли тело.

Он передвинулся по краю ямы обратно к тому месту, откуда на поверхность выходила горная порода. Затем он аккуратно спустился вниз, чтобы не потревожить то место, где располагалось тело.

Вильям смотрел, как сгущаются облака. Зайгер следил за действиями дяди, словно ястреб. Он тоже подошел к краю ямы, но встал чуть поодаль от того места, где лежало тело. Инстинктивно он понимал, что вмешиваться в дела знаменитого родственника не нужно.

Холмс тем временем передвигался по дну углубления, сложившись чуть ли не вдвое, чтобы лучше разглядеть землю. Затем он спросил:

– Как именно располагалось тело?

Тенли ответил:

– Покойник сидел спиной к стене ямы прямо под тропой, так что его не было видно снаружи. Руки подвернуты под тело. Очевидно, его разместили так специально.

Обследование Холмсом дна ямы продлилось еще пару минут. Когда он вылез, упали первые капли ливня.

– Инспектор, вы были правы. Крови здесь нет. Мужчину убили в другом месте, а уже потом принесли сюда, – произнес сыщик и, взглянув на небо, плотнее натянул на уши свою любимую шапку с двумя козырьками: – Больше нам тут делать нечего. Лучше вернуться в дом.

Мы залезли в двуколку, и Гриффин тут же тронулся с места. Обратно мы ехали куда быстрее, чем к яме.

Дождь усиливался. Все поеживались, кутаясь в пальто. Один только Зайгер выглядел довольно жалко: на нем не было ни пальто, ни шапки. Поглядывая на охотничью шапку Холмса, он заявил:

– Такая шляпа мне бы сейчас пригодилась. Обязательно заведу себе что-нибудь вроде этого.

Мой друг улыбнулся:

– Она, конечно, хороша для сельской местности, но вот в городе на меня поглядывают неодобрительно. – Он указал за плечо: – До дома уже недалеко.