Новые записки Шерлока Холмса (сборник)
Шрифт:
– Отойдите от стола, – приказал Холмс. – Сейчас же, – добавил он повелительным тоном.
Морланд с улыбкой поднял руки и сделал шаг назад.
– Уотсон? – обратился ко мне Холмс.
Я вышел вперед, стараясь не заступить на линию огня, и открыл ящик стола, к которому тянулся Морланд. Внутри на кипе бумаг лежал пистолет, маленький, но смертельно опасный. Было очевидно, что его недавно чистили, – оружейное масло растеклось по бумагам.
Вытащив пистолет, я положил его в карман и отошел.
– Вы не размышляли о зашифрованном послании от Софии? – продолжил свою игру Холмс. – С чего бы ей писать
– Послание от Софии? – переспросил Морланд. – Вы имеете в виду эту околесицу, которую мне доставил днем грязный цыганенок? Это и есть зашифрованное письмо, которое было призвано заманить меня в ловушку? Мистер Холмс, да это же смешно. Безусловно, если бы я смог понять, что там написано, то пришел бы на встречу и ваши подозрения оправдались бы. Но я на встрече не появился, поскольку не знаю этого шифра, что подтверждает мою невиновность.
– Вы никуда не пошли, потому что вас предупредил констебль Ворт, – ответил Холмс, заметив, что Морланд прищурился. – У нас имеются и показания Ворта. Видите ли, вас действительно поймали с поличным, – добавил он. – Мы даже изъяли одежду убитого, а также предметы, которые были в нее завернуты, из ваших конюшен.
Морланд притих. Его лицо ничего не выражало. Наконец он произнес нерешительно:
– Одежду? У меня в конюшнях? Понятия не имею, о чем вы говорите. Если вы что-то нашли в служебных помещениях, то это принадлежит не мне, а кому-то другому. Может, сумасшедшей Софии или кому-то из ее людей. А может, тому грязному мальчишке, который доставил записку.
– Да вот же он, – сказал Тенли, кивая в сторону Зайгера. – Это он доставил вам записку. А вы не так уж умны, как думаете. Даже не поняли, кто перед вами.
– Это вы не блещете умом, инспектор, – заявил Морланд. – Ворвались в мой дом, держите меня на прицеле и не даете мне осуществлять правомерную деятельность, основываясь на каком-то нелепом рассказе сумасшедшей, которая, по всей видимости, убила собственного отца и с тех самых пор пытается скрыть свою вину и очернить других! Я скоро стану пэром Англии. Со мной нельзя так обращаться!
– Пэром Англии? – переспросил Холмс. – Вот уж вряд ли, мистер Морланд. Или лучше обращаться к вам как к барону Эннесфреду Кроллу?
Морланд отступил назад. На мгновение он как-то обмяк, но затем взял себя в руки. Глаза его широко распахнулись, и он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог издать ни звука.
– Барон Кролл, нам действительно все известно, – сказал ему Холмс. – Мы знаем, кто вы такой. Знаем, что двадцать лет назад вы стали скрываться под именем Морланда, когда тот погиб в Германии. Нам известно, что вы получили причитавшиеся ему наследство и титул. Мы знаем, что вы вели дела Морландов из Германии.
Нам также известно, что там вы познакомились с Софией. Тогда вы поняли, что она увлечена сатанизмом и что ее отец не одобряет убеждения дочери. Мы знаем, что, вернувшись сюда, вы принялись скупать земли, чтобы заполучить обширные территории на северо-восточном побережье Англии, скрытые от наблюдения, которые в будущем можно было бы использовать в качестве тайного убежища для немецких солдат на тот случай, если произойдет вторжение.
И конечно, нам известно, что мой брат помешал осуществлению ваших планов,
Как видите, барон Кролл, нам все известно. И этой информацией мы обладаем уже довольно давно. Есть такая поговорка: «Дай дураку веревку, а он уж найдет, как повеситься». У вас в Германии нет похожего выражения? В общем, вы сами себе подписали приговор, когда оказались замешаны в убийство.
На лестнице, а затем и в коридоре послышались шаги. В комнату, тяжело дыша, вошел Вильям. Я знал, что он должен был оставаться с Софией, и теперь недоумевал, размышляя, что же могло привести его сюда.
– Ну? – спросил Холмс.
– Нашли ее мертвой, – ответил Вильям. – В палатке. Горло перерезано. Никто ничего не слышал и не видел. По крайней мере, они так говорят.
Холмс выругался и поймал мой взгляд. Мы оба поняли, куда отправился Морланд днем, когда никто за ним не следил. Я знал, что Холмс считает себя ответственным за ее гибель. Морланд – точнее, барон Кролл – улыбнулся и сказал:
– Полагаю, что в отсутствие свидетеля все попытки связать мою личность с этим убийством потерпят крах. – Он сделал шаг вперед: – А теперь, инспектор, как я и говорил, мне нужно собираться. Семейные дела. Не понимаю, с чем связаны ваши домыслы в отношении моего якобы немецкого гражданства, но могу заверить вас, что в том случае, если вы не отступитесь, я сделаю все от меня зависящее для предъявления вам соответствующих обвинений. Я ясно выразился?
Тенли улыбнулся:
– Барон Кролл, неужели вы думаете, что я позволю вам выйти отсюда? Да я…
Но не успел он договорить, как Кролл повернулся, припал к полу и потянулся к нижнему ящику стола. Открыв его, он тут же вскочил на ноги, поднимая кверху еще один пистолет. Я не мог точно сказать, куда он собирается целиться, и мне не было видно, готов ли он нажать на курок. Но я тут же понял, что он весьма опасен, и потому не стал даже колебаться.
Я выстрелил дважды. Первая пуля прошла через его поднятое запястье – пистолет закрутился на указательном пальце, а потом упал на пол. Стука об пол слышно не было, потому что я выстрелил во второй раз. На сей раз пуля попала барону Кроллу в колено. Пребывая в шоковом состоянии, он повернулся ко мне, а затем стал медленно оседать на пол. Я подошел ближе, оттолкнул его в одну сторону, а упавшее оружие – в другую.
– Отлично сработано, доктор Уотсон! – воскликнул Зайгер. – Просто отлично!
Я прочистил горло.
– Обычно Холмс предпочитает не решать дела таким образом, – произнес я. – Впрочем, подозреваю, что если бы я позволил злодею выстрелить в кого-либо из детей, а то и в деверя Роберты Холмс, она бы сама меня застрелила. А я ехал в Йоркшир вовсе не затем, чтобы найти новых прекрасных друзей, а потом хоронить их.
Часть восьмая
Воссоединение семьи