Новые записки Шерлока Холмса (сборник)
Шрифт:
Снимки, очевидно, были сделаны давно – такой старомодный стиль использовали еще в середине столетия. Я обратил внимание на один довольно официальный фотопортрет угрюмого мужчины средних лет с густой черной бородой. Рядом с ним стояла изящная маленькая блондинка. Вероятно, это были родители Холмса. Рядом располагалась фотография трех мальчиков в овальной рамке.
Определенно, на снимке были Холмс и его братья. Шерлоку, самому младшему, на фото был примерно годик. Он был наряжен в некое подобие ночной рубашки. Около него стоял плотный мальчик с невероятно умными глазами, лет
Здесь были другие фотографии, снятые не так давно, – в основном снимки Шерринфорда, Роберты и их трех сыновей. Мне было интересно взглянуть на Банкрофта, племянника моего друга, которого мне пока не довелось повидать и о существовании которого я и не подозревал до вчерашнего дня. На фото он был в университетской мантии – коренастый паренек, умный, чуть высокомерный и полный достоинства. Сходство с дядей Майкрофтом, на которого Банкрофт работал в Лондоне, было поразительным. «Так вот он, – подумал я, – молодой человек, который собирается строить собственное будущее, не полагаясь на имя Холмсов. Банкрофт Понс, так и есть».
Я снова сел в кресло, размышляя, когда будет ланч, и пытаясь осмыслить события дня, а также планы на вечер, однако вскоре задремал. Как это обычно и бывает в полуденном сне, мир сновидений и реальность причудливым образом слились воедино. Когда пару часов спустя хлопнула входная дверь, возвещая о возвращении Зайгера, я не сразу смог очнуться и стряхнуть с себя сон.
Поднявшись из кресла, я услышал, что Холмс вышел Зайгеру навстречу в прихожую.
– Ну как все прошло? – спросил сыщик.
– Никаких проблем не возникло, – ответил мальчик, едва скрывая волнение. – Они оба взяли записки и даже не посмотрели на меня. А стоило только заикнуться, будет ли ответ, как они тут же меня выпроводили. Морланд либо сразу расшифровал послание, либо решил сделать это попозже, потому что опустил руку с письмом сразу же, как взглянул на него. А когда я уходил от Софии, она в недоумении склонилась над ним.
– И они ничего не заподозрили ни в отношении бумаги, ни в отношении почерка? Или способа отправления?
– Совсем ничего, – ответил Зайгер. – Вероятно, в прошлом они общались точно так же. – И Зайгер принялся стаскивать грязную курточку. – А теперь что будем делать?
– Подождем, – отозвался Холмс. – Будем надеяться, они просто решат встретиться у большого валуна и не станут отправлять друг другу уточняющих записок. Это только нарушит наши планы.
– Есть одна вещь, которую ты мог бы сделать, Зайгер, – добавил я, и мальчик с интересом повернулся ко мне. – Сними эти ботинки, измазанные в навозе, пока твоя мать не увидела, как ты тут наследил!
Часть седьмая
У большого валуна
Тенли и Гриффин прибыли чуть раньше десяти – двуколка Гриффина остановилась перед домом. Я вдруг понял, что все это время видел кучера сидящим на козлах с вожжами в руках. Мы вышли из дома навстречу инспектору, спрыгнувшему со своего места.
Зайгер заявил матери, что тоже отправляется с
– Ваши люди уже на месте? – уточнил Холмс.
Тенли кивнул:
– Я отправил туда людей, которым можно доверять и которые недолюбливают Морланда. Они встали в позицию, когда стемнело. Сообщают, что Морланд пока не подходил к постройке. Впрочем, днем он куда-то уехал, но поскольку приказа следовать за ним не было, неизвестно, где он находится. – Тенли смущенно кашлянул, уставившись в пол, а затем снова перевел взгляд на Холмса: – Я взял на себя ответственность и пробрался в пустую конюшню после наступления темноты. Мистер Холмс, вы ни за что не догадаетесь, что я там нашел. Короче, я обнаружил одежду убитого, орудие убийства и некий зловещий артефакт.
– Что вы говорите! – отозвался Холмс. – Нам повезло, что эти вещи обнаружил представитель закона, – теперь их можно использовать в качестве улик.
– И вам даже не любопытно, что еще я нашел завернутым в одежду, мистер Холмс? – с улыбкой спросил Тенли.
Сыщик отмахнулся:
– Инспектор, мы зря тратим время. Наверное, стоит уже направиться к большому валуну, – сказал он, – и хорошенько укрыться до прихода гостей.
И мы зашагали в темные поля прочь от света, лившегося во двор из окон.
– Рука Славы, – пояснил Тенли, уже не притворяясь, будто нам неизвестно, что же он нашел в окровавленной одежде, – представляет все дело несколько в ином свете. Теперь речь идет не о простом убийстве, а о жестокой казни.
– Уверен, именно так София и думала, – сказал Холмс. – Она искренне верит в то, что форма, в которой исповедовал религию ее отец, несколько упрощена и ее следовало бы заменить откровенными поклонениями дьяволу. А вот насчет мистера Морланда я не уверен. Думаю, он просто использовал девушку, убедив ее казнить отца, а сам хотел лишь вовлечь в эту историю Шерринфорда и продолжить захват территории. Не будь Софии, он придумал бы что-нибудь еще, лишь бы исключить Шерринфорда из игры.
Тенли кивнул:
– Должно быть, он узнал о ее разногласиях с отцом, когда они познакомились в Германии, как раз перед тем, как переехать в Англию и притвориться Морландом. Возможно, в ту пору он лишь беседовал с ней или даже воодушевлял, еще не подозревая, насколько она пригодится ему в будущем.
– Именно, – согласился Холмс. – Уже позднее, по приезде сюда, он понял, что нужно избавиться от Шерринфорда, который мешал ему осуществить план по покупке земель. Покушение на моего брата привело бы к возникновению большого количества проблем, поэтому он решил засадить Шерринфорда за решетку по обвинению в убийстве. А отношения с Софией подсказали ему способ. Он отправил девушке сообщение и, несомненно, предложил устроить все так, чтобы община Вилкиса разбила здесь лагерь. В сущности, здесь нет ни древних руин, ни святых мест, которые они захотели бы посетить.