Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

Карсон Дональд

3—13 Господь повелел применить военную хитрость — засаду (ср.: 2:2–7). Количество людей, сидевших в засаде, неизвестно. В стихе 3 говорится о тридцати «тысячах» (см.: 4:13), а в стихе 12 — о пяти. Было предложено читать стих 3 следующим образом: «и выбрал Иисус тридцать человек храбрых, по одному из каждого отряда» (Бойлинг, см. ниже) (ср.: 2 Цар. 23:24—39). Вся засада состояла из пяти отрядов вооруженных людей. Обратите внимание на использование слова человек вместо выражения народ, способный к войне в стихе 12. Засада растянулась на 12 миль (20 км) по склону крутой горы, и под покровом ночи люди спрятались за горой, валунами или в пещерах с западной

стороны Гая (9, 13). На следующее утро Иисус привел от Галгала главные силы и на глазах Гая разбил лагерь выше равнины и к северу от нее. В ту ночь (для тех, кто сидел в засаде, это была вторая ночь) все они были полностью готовы к наступлению. Иисус исследовал всю равнину, на которой предстояло разыграться битве, чтобы обеспечить успех ложного маневра.

14—17 Царю Гая маневры Иисуса показались повторением первой атаки. На следующий день рано утром он быстро и необдуманно выступил вперед и наметил место для битвы, надеясь на повторное бегство израильтян. Иисус изобразил отступление, остроумно использовав предыдущую неудачу, и царь потерял бдительность. Ради уничтожения отступающей приманки царь вывел все свои силы из Гая и даже из храма (названного здесь Вефиль; ср.: Суд. 20:18, прим. NIV), последнего оборонительного пункта в городе. Здесь Вефиль (дословно «дом Божий») не название места, а обозначение храма в городе Гае (Boiling R. G. and Wright G. E. Anchor Bible, Joshua. P. 240).

18—23 В критический момент вмешался Бог и повелел Иисусу поднять kidon, метательное копье (лучше — кривой меч, или сабля). Простертое к Гаю, оно символизировало господство Бога над городом. Сказанное в стихе 19 на древнееврейском означает, что люди в засаде уже покинули свои места. Как только Иисус подал сигнал, они бросились вперед и вошли в город. Тогда израильская армия повернула назад, чтобы встретиться лицом к лицу со своими преследователями, которые, оглянувшись назад, увидели дым над городом и пять израильских отрядов, идущих к ним с тыла.

24—27 Согласно законам священной войны против хананеев, полные двенадцать отрядов местных жителей города Гая и их жены стали herem Господу и были уничтожены (26, прим. NIV).

28—29 Сожженный город, вечные груды развалин, гробницы царей и каменная пирамида у ворот служат мемориалом (ср.: 4:5—7) и доказывают, что все эти события действительно произошли. Царь Гая был повешен на дереве, возможно, на частоколе, чтобы показать, что он находится под Божьим проклятием. Согласно закону, его нужно было снять до наступления ночи (Втор. 21:23). В НЗ Царь Израиля представляет Собой контраст с царем Гая, поскольку Он «искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою» (Гал. 3:13). Он тоже был снят с креста до заката (Ин. 19:31).

8:30—35 Обновление завета на горе Гевал

Прервав повествование обо всех этих военных историях, автор вдруг меняет тему, чтобы рассказать нам о том, что Израиль обновил свой завет в Сихеме, как заповедал Моисей (Втор. 11:29). Требования и установления Бога Израиля были даны народу вне земли обетованной. Жертвенник символизировал права Бога на землю (ср.: Быт. 12:8), а закон определял характер Его правления. Необрезанная лоза (Лев. 25:5,11) и нестриженные волосы (Чис. 6:5) были в Израиле символом святости или посвященности Господу, точно так же, как жертвенник, сооруженный из необработанных камней, демонстрировал свою принадлежность Создателю. Гора Гевал к северу от Сихема (современный Наблус) была горой проклятий, а гора Гаризим, меньшая из двух (33), к югу от него, стала горой благословений. Вероятно, Израиль имел свободный

доступ к этой области, либо потому, что имел договор с сихемцами (см.: гл. 24; ср.: Быт. 34; Суд. 9), либо потому, что хананеи, спрятавшись в укрепленных городах, боялись выйти им навстречу в этой молонаселенной местности. Гора Гевал, гора проклятий, была выбрана как подобающее место для жертвенника, потому что там Бог снял проклятие с грешника.

Жертвы всесожжения символизировали полное посвящение Израиля Богу и служили выкупом для тех, кто приносил эти жертвы. Мирные жертвы, которые съедались, прославляли взаимоотношения с Богом. Такие же жертвы были принесены на горе Синай, когда Израиль подтвердил свой завет с Богом (Исх. 24:5). Эти жертвы предвосхитили кровь Христа, пролитую при заключении нового завета (Лк. 22:20). На горе Гевал был устроен жертвенник, и, по словам археолога А. Цеталя, который исследовал его, все научные свидетельства полностью подтверждают библейское описание.

Поскольку Иисус точно выполнял закон Моисеев, читатель должен предположить, что большие камни были обмазаны известью и на них был написан закон Божий (32; ср.: Втор. 27:1–8). Не сказано, какие именно законы были написаны во время торжественного собрания израильтян. Читатель также может представить, как в естественном амфитеатре с великолепной акустикой шесть колен на горе Гаризим выкрикивали благословения для повинующихся, а шесть на горе Гевал — проклятия на непослушных (33; ср. Втор. 27). Колена, состоявшие из исконных израильтян и поселенцев, стояли лицом к священникам, несшим ковчег, престол Божественного Царя (см.: 6:6—7). Затем для всех граждан Божьего Царства Иисус прочитал закон, выраженный в благословениях и проклятиях, который отражал сущность договора Бога с израильтянами (34–35; ср.: Втор. 11:26; 30:1).

9:1–27 Союз с Гаваоном

Союзный договор с гаваонитянами — очевидное исключение из правил священной войны. Этот рассказ показывает, что Израиль сам был способен решить, что в определенных обстоятельствах закон может и должен допустить исключение. Компромиссные ситуации возникали часто, и здесь (14), и в случае с разводами, потому что люди не пытались прежде всего искать Слова Божьего. Во времена судей Израиль настолько увлекся союзническими договорами с проклятыми народами, нарушая herem (см.: 6:15—21), что Господь не стал больше изгонять хананеев (Суд. 2:1—5). Многие сегодня в Церкви голосуют за тесное сотрудничество с миром и утрачивают свою духовную силу.

9:1–2 Союз хананейских государств. Пример исключительной дипломатии Гаваона противопоставлен намерениям других хананейских городов–государств пойти войной против Израиля (10:1 — 11:23). Гаваонитяне рискнули выбрать мир, а не войну. К сожалению, хотя они и боялись Бога, они не приняли третьего решения: полностью подчинить себя господству Бога через завет с Ним, как это сделала Раав (2:8—14). Встретившись со Христом и Евангелием, люди так же выбирают один из трех путей: воюют против Него, выбирают мирное сосуществование или же полностью подчиняются условиям нового завета через Его кровь и духовное возрождение.

9:3—13 Обман Гаваона. Гаваон и его четыре союзника названы евеями (7), чтобы напомнить нам, что они также относились к народам, которых Бог осудил. Традиционное отождествление Гаваона с Эль–Джибом (el–Jib) в 8 милях (13 км) к северо–западу от Иерусалима сомнительно. Они пришли к Иисусу с предложением заключить мирный договор, и он взял на себя полную ответственность за происшедшее, хотя старейшины также принимали участие в переговорах (6, 8, 15).

Гаваонитяне знали, что Израиль заключает мирные договоры с городами, желающими мирного сосуществования и находящимися далеко от Израиля. Они понимали, что Израиль не пойдет на союз с осужденным народом, который может ввести их в соблазн (Втор. 20:10—15). Поэтому гаваонитяне сделали вид, что пришли издалека.