Новый цифровой мир
Шрифт:
Утешает лишь то, что для кибертеррористов цена ошибки всегда будет выше. У обычного пользователя гораздо меньше причин для беспокойства, ведь его свобода и жизнь не зависят от того, насколько тщательно ему удалось скрыть следы в интернете. Конечно, кибертеррористы обладают очень высокими техническими навыками, но как насчет их друзей? Как насчет родственников, с которыми они переписываются? Нереально ожидать от каждого террориста идеально дисциплинированного поведения в сети.
Возьмем не связанный с терроризмом пример Джона Макафи, миллионера и пионера в области создания антивирусных программ, которого объявили в международный розыск после того, как он бежал из Белиза, своей новой родины, где его должны были допросить по подозрению в убийстве соседа. Пригласив в свое тайное убежище журналистов из онлайн-журнала Vice для интервью, Макафи разрешил главному редактору сфотографировать себя при помощи iPhone 4S. Ни Макафи, ни его интервьюер не знали, что публикация этой фотографии немедленно выдаст его местоположение, поскольку многие смартфоны (в том числе iPhone 4S) вставляют в фотоснимок
По мере того как профессиональная и личная жизнь все заметнее смещается в киберпространство, резко усиливается взаимосвязь различных видов онлайн-деятельности. Компьютеры прекрасно справляются с распознаванием моделей и решением проблем типа поиска иголки в стогу сена, то есть с ростом объема данных возрастает точность их прогнозов. И делают они это быстрее, чем человек. Представьте себе марокканского террориста во Франции, который изо всех сил старается сохранить анонимность своего смартфона в сотовой сети. Он отключил геолокацию и обмен данными, а еще периодически вынимает SIM-карту на случай, если кто-то захочет ее отследить. В качестве последней меры предосторожности он даже выработал привычку вынимать из телефона аккумуляторную батарею, поскольку знает, что даже при выключенном телефоне ему хватает энергии для приема и передачи сигналов. Смартфон у него самый обычный, таких тысячи, засечь его невозможно. Но в полиции знают, что он страстный игрок и постоянно делает ставки на скачках, и знают также четыре места в городе, где действует подпольный тотализатор. Используя эти данные, полицейские сузят список интересующих их телефонных номеров, часто появляющихся в районе этих тотализаторов, от многих тысяч до сотни или около того. Далее предположим, что кто-то из его приятелей, известных полиции, не так тщательно уничтожает свои следы, как он, и сопоставим имеющийся список из сотни номеров с теми местами, где бывает этот приятель. Этого может быть достаточно, чтобы вычислить номер террориста. Когда-то анализ таких огромных массивов данных казался немыслимым, а сегодня это сделать проще простого – это еще один пример распределения обязанностей между человеком и компьютером в зависимости от сильных сторон каждого из них. Наши действия как в онлайн-, так и в офлайн-среде (а также действия наших друзей, родственников и знакомых) оставляют достаточно следов для того, чтобы компьютер мог нас отыскать.
Чтобы выдать всю террористическую сеть, достаточно всего одной ошибки или почти незаметной связи. Мы как-то разговаривали с бойцом шестого отряда «морских котиков», и он рассказал нам об одном из высокопоставленных руководителей «Аль-Каиды», который чрезвычайно осторожно относился к технологиям, часто менял телефоны и никогда не разговаривал подолгу. Но при всей осторожности в профессиональных делах он вел себя достаточно беспечно в личной жизни. Однажды он позвонил двоюродной сестре в Афганистан и сообщил, что планирует приехать на ее свадьбу. Всего один неверный шаг – и в распоряжении властей оказалась информация, достаточная для того, чтобы найти и задержать его. Если это не террорист-одиночка (что встречается редко) и он не ведет себя в сети идеально дисциплинированно (что бывает еще реже), довольно много шансов, что он выдаст себя еще до теракта. Вероятность совершить ошибку и позволить раскрыть себя так велика, что это внушает оптимизм по поводу будущего контртеррористических операций.
Конечно, среди умных и технически грамотных террористов будет много и достаточно недалеких. Пока продолжается период быстрого распространения интернета, многие действуют методом проб и ошибок, и мы столкнемся со множеством проявлений неопытности, которая может показаться смешной тем, кто вырос в эпоху интернета. Через три года после того, как в Сомали была похищена канадская журналистка Аманда Линдаут (экстремисты из группировки «Аль-Шабааб» удерживали ее пятнадцать месяцев, пока не получили серьезный выкуп), похитители связались с ней в Facebook, угрожая и требуя еще денег. Некоторые из аккаунтов оказались пустыми, созданными исключительно с целью оказывать на нее давление, а другие – персональными страницами вполне реальных людей. Похоже, что террористы не понимали, какой угрозе себя подвергали, выдав не только свои имена и профили, но и тех, с кем они связаны, все, что когда-то писали на своих и чужих страницах в Facebook, ссылки на какие сайты размещали и так далее. Конечно, на всех подобных случаях будут учиться другие экстремисты, что позволит им избежать таких ошибок в будущем.
По некоторым оценкам, 90 % обладателей мобильных телефонов во всем мире круглые сутки держат их на расстоянии не больше метра от себя. В большинстве случаев экстремисты ведут себя точно так же. Они могут повысить бдительность, например периодически вынимать батареи из телефонов, но не смогут отказаться от них совсем. Это значит, что антитеррористические рейды военных и спецслужб будут приводить к лучшим результатам: схватишь террориста – выявишь и всю его сеть. Конечно, не потеряет свою важность допрос после поимки, но настоящая золотая жила – это устройства, которыми пользовался террорист: мобильные телефоны, внешние диски, ноутбуки и фото– и видеокамеры. Управляя захваченными у террориста устройствами от его имени, можно заставить выдать важную информацию или раскрыть свое местоположение
Никаких людей-невидимок
Террористы будут придумывать что-то новое, подразделения по борьбе с террористами – разрабатывать контрмеры. Для ликвидации террористической сети может оказаться недостаточным заключить в тюрьму ее участников. Власти, предположим, решат, что слишком опасно допустить, чтобы кто-то из жителей страны находился «вне доступа», то есть не был подключен к технологической инфраструктуре. Понятно, что в будущем, как и сегодня, некоторые люди не захотят пользоваться современными технологиями, онлайн-системами и смартфонами, иметь виртуальные профили. Власти могут решить, что им есть что скрывать, и в качестве контртеррористической меры создать своего рода реестр таких «людей-невидимок». И если у вас нет ни одного зарегистрированного аккаунта социальных сетей и номера сотовой связи и почти невозможно найти ссылки на вас в интернете, вас могут посчитать кандидатом на включение в такой реестр. А попав в него, вы станете объектом отдельного регулирования, включая более тщательный досмотр в аэропортах или даже ограничения на перемещения по миру.
После терактов 9 сентября 2001 года даже страны с исторически сложившейся традицией гражданских свобод все чаще пренебрегают защитой граждан в пользу системы, повышающей безопасность и устойчивость государства. И эта тенденция будет усиливаться. После нескольких успешных атак кибертеррористов намного легче убедить людей пожертвовать чем-то, в частности согласиться, чтобы власти имели возможность более жестко контролировать нашу активность в интернете, ради спокойствия, которое принесут эти новые меры. Побочным эффектом такого сценария помимо гонений на небольшое количество безвредных отшельников будет опасность роста числа злоупотреблений или судебных ошибок, которые допускают представители власти. Это еще одна причина продолжить борьбу за безопасность и сохранение тайны частной жизни.
В ближайшие годы привычное для цифровой эпохи «перетягивание каната» между приватностью и безопасностью станет особенно заметным. Ведомствам, которые отвечают за поиск, выслеживание и поимку опасных лиц, потребуются для этого очень сложные системы управления данными. Несмотря на все меры, которые принимают для защиты тайны частной жизни пользователи, компании и неправительственные организации, эти системы неизбежно будут получать информацию о людях, не имеющих к терроризму никакого отношения. Вопрос лишь в том, как много и из каких источников. Пока большая часть сведений, которые правительство собирает о населении – адреса, номера паспортов, история правонарушений, данные операторов сотовой связи, – хранится в разных местах (а в некоторых странах до сих пор даже не оцифрована). Отдельное хранение повышает уровень приватности для граждан, но резко снижает эффективность работы правоохранительных органов.
Это та самая «большая проблема данных», с которой столкнулись власти во всем мире: как спецслужбам, армии и правоохранительным органам интегрировать все свои базы данных в единую централизованную систему, чтобы можно было сопоставлять информацию, не нарушая права граждан на частную жизнь? Так, в США ФБР, Госдепартамент, ЦРУ и другие ведомства пользуются разными базами. Компьютеры определяют зависимости, аномалии и прочие значимые факторы намного эффективнее, чем люди, но объединение различных информационных систем (с паспортными данными, отпечатками пальцев, движением по банковским счетам, результатами прослушки телефонных разговоров, данными авиакомпаний) и создание алгоритмов для эффективной установки перекрестных ссылок, удаления избыточной информации и обнаружения сигналов тревоги является невероятно трудной задачей, требующей огромных затрат времени.
Однако «трудная» не значит «невозможная». Все говорит о том, что в современных богатых странах подобные всеобъемлющие информационные системы станут нормой. Нам представилась возможность посетить центр управления мексиканской национальной базой данных о преступниках Plataforma Mexico – впечатляющим, возможно, лучшим образцом интегрированной информационной системы на сегодняшней день. Она размещена в подземном бункере под комплексом зданий Секретариата общественной безопасности в Мехико и объединяет базы данных разведки и полиции, а также информацию с камер видеонаблюдения и других источников, поступающую в режиме реального времени из всех частей страны. Созданы специальные алгоритмы, которые позволяют выделить паттерны, строить социальные графы и следить за неспокойными районами на случай вспышек насилия, совершения преступлений или природных катастроф, а также других чрезвычайных происшествий. Уровень контроля и технологическая сложность Plataforma Mexico нам показались невероятно высокими (впрочем, как и уровень проблем, с которыми имеют дело мексиканские власти). Да, Мексика – идеальное место для такого пилотного проекта, так как в стране остро стоит проблема безопасности. Однако когда модель будет опробована, что остановит другие страны, пусть и с менее очевидной мотивацией, создать что-либо подобное? В этом и заключается вызов, на который нам придется ответить. Конечно же, любое правительство способно разыграть карту «повышения безопасности» и настоять на необходимости создания столь же сложной платформы. Кто ему сможет помешать?