Новый директор
Шрифт:
— А в школе кто-то есть!
— Это на третьем этаже, — прислушавшись, сказал Архипыч.
— Ну хорошо! Давай пока разойдемся. Я поднимусь, а ты разыщи Острову и начинай приемку. Если придет завроно, дай мне знать. С ремонтом решай сам. Если что-нибудь фундаментальное, срочное — надо продолжать. А красить… ребята сами покрасят. Главное — материал достать.
— Да уж как-нибудь. Не мытьем, так катаньем, — с усмешкой проговорил завхоз, вылезая из-за парты.
Спускаясь по лестнице вниз, Архипыч встретил в вестибюле очень
— Здравствуйте, уважаемая! Вы собственно кого ищете? — обратился он к ней. — Не меня ли?
— А вы кем будете? Техником?
— Никак нет. Я по другой специальности. Вы, надо полагать, здесь работаете?
— Да.
— В качестве кого?
— Нянечки.
— Нянечки! — удивился Архипыч. — Кого же тут нянчить? Здесь вроде бы и грудных-то детей не водится.
— Это мне неизвестно. Так прозывают: нянечка да нянечка! А вообще я сторожиха-уборщица.
— Ага! Вот это понятно! И живете вы при школе?
— Да.
— И много вас тут живет?
— Трое.
— И помещение у вас хорошее?
— Ниче-его! — протянула уборщица. — Жить можно.
— А зовут вас?
— Поля.
— Полина. Так. А по отчеству?
— Григорьевна.
— Очень, рад познакомиться, Полина Григорьевна. Моя фамилия Степанов. Зовут Андрей Архипыч.
— А кем вы будете?
— Я новый завхоз. Пришел дела принимать.
От неожиданности Поля всплеснула руками и засмеялась:
— Ой, лишеньки мне! Надо бы сразу догадаться. Зинаида Терентьевна вчера баяла, что завхозом теперь мужчину поставили. А мне и невдомек, что вы тот самый! А что… и директор теперь новый? Тоже мужчина?
— Точно! Директор новый. Строгий! — вытаращив глаза, протянул Архипыч. — Беда!
— Ну!?
— Ужас какой строгий! Чуть что не так, лучше и на глаза не показывайся. Порядок любит!
— Это ничего. Когда порядок — это хорошо! — с кокетливой улыбкой заметила Поля. Новый завхоз явно нравился ей, и было приятно, что она познакомилась с ним раньше, чем другие.
— Баско!
— Как вы сказали? — удивилась Поля.
— Я по-вашему выражаюсь, по-уральски. Баско! В Ленинград вы с Урала перекочевали?
— Ой! А вы почем знаете?
— Вижу. Земляк земляка слышит издалека.
— И вы, стало быть, тоже с Урала?
— Родился там и вырос.
— Ну-у! А где?
— В Лысве.
— О-о! А я под Чусовой.
— Значит, рукой подать! Ну ладно, Поля. Поговорим в другой раз. Где эта… как ее… Острова?
— Была здесь, вас поджидала, а сейчас в роно пошла. Обещала скоро воротиться.
— А мы ее ждать не будем. Ключи от помещений у вас имеются?
— Есть.
— Вот мы и обойдем сейчас всё по порядку. Директор пускай, как полагается командиру, по карте разбирается, по плану, а я должен своими глазами всё видеть, руками пощупать. Всё помещение досконально обследовать. Какие где закоулки, кладовки… Чтобы
Между тем Константин Семенович поднялся на третий этаж и, прислушиваясь к доносившимся голосам, прошел в конец коридора. Здесь он остановился перед дверью, на которой висела табличка: «Кабинет естествознания», и открыл ее.
В комнате был очень тесно. Всюду, где только можно, стояли и висели горшки с растениями: на сдвинутых партах, между ножек перевернутого учительского стола, на ящиках, на клетках и даже на дощечках, положенных поперек аквариума. В комнате находились три девочки, два мальчика и учительница, маленького роста, полная. Занятые кормлением морских свинок и трех кроликов, они не заметили, как в кабинет вошел Константин Семенович.
— Пусти его… пусти. Он сам возьмет, — строго говорила старшая девочка.
— Она всё время его на руках таскает, — недовольно пробурчал мальчик. — Ты думаешь, ему очень приятно?
— Конечно, приятно!
— Вот бы тебя так… Он же бегать хочет!
— Ксения Федоровна, — обратилась девочка к учительнице, но, увидев вошедшего, смутилась. — Ой! к нам пришли…
Учительница оглянулась и через большие роговые очки, каким-то чудом державшиеся на маленьком, как пуговка, носу, внимательно посмотрела на чужого человека.
— Здравствуйте! Я вам не помешал? — спросил Константин Семенович с улыбкой.
— А вы кто? Строитель?
— Нет. Меня направил в вашу школу Борис Михайлович. Завроно… Посмотреть, что у вас тут делается…
— А-а! Пожалуйста, пожалуйста. К сожалению, у нас тут ничего хорошего не делается. Директриса на юге отдыхает, ремонтируют кое-как и когда вздумается… То придут, то не придут, — охотно заговорила учительница низким, грудным голосом. — Время идет, скоро занятия… И о чем они только думают?
Большинство учителей имеют прозвища, хотя, и не всегда знают о них. По прозвищам можно судить, как ученики относятся к тому или другому преподавателю. Уже одно то, что Ксения Федоровна находилась в школе с ребятами в отпускное время, показывало, что она любит свое дело, любит детей, а значит, и прозвище у нее должно быть какое-нибудь ласковое. «Наверно, что-нибудь вроде "Шарика", — подумал Константин Семенович. — Или "Пузырька"»… В тот же день он узнал, что ошибся, но не очень. Ксения Федоровна действительно имела прозвище, но звали ее «Колобок».
— А у вас тут тесновато, — проговорил он.
— Ну, сейчас вообще не повернуться. Стащили растения со всей школы.
— А это ваш актив?
— Это дежурные. Кормят животных, птиц, поливают растения. Актив мой почти весь уехал за город копать ландыши. Хотим нынче зимой выгонять цветы.
— Это хорошо. Это очень хорошо! — похвалил Константин Семенович. — Ксения Федоровна, можно вас попросить на минутку?
— Пожалуйста. Маша, я вас ненадолго оставлю! — предупредила учительница и вышла из комнаты.