Новый Мир (№ 2 2010)
Шрифт:
В основе жизненной атмосферы сериалов вплоть до недавнего времени доминировало ощущение неприемлемого бардака во всей стране. Однако в последние годы популярная культура словно почуяла, что мода на оппозиционность прошла. И ей искренне захотелось объятий со своей эпохой и со своей страной. И вот уже наши сериалы обожают делать вид, что в стране в целом все налаживается. Потихоньку, по чуть-чуть. Но ведь народу-то много и не надо.
В связи с этим весьма существенна интерпретация состояния материальной бедности — той самой, в которой продолжает жить немалая часть российского народа и которая не может быть искусством проигнорирована как реальный социальный фактор. Лейтмотив бедности в телесериалах находится в процессе показательной эволюции. В раннем криминальном сериале,
Особенно преуспевали в этом «Улицы разбитых фонарей», и не случайно именно они оказались самой долгоиграющей моделью сериала. Бедность «оперов» поначалу была самой лучшей гарантией их народности, честности, их правды, как сказал бы Данила Багров. В одной из первых серий двое работников милиции меняли заначку — десять долларов — в минуту необоримого голода. Никаких других денег у них просто не было. И вообще они постоянно работали голодными и с голодным видом. Менты ходили неухоженные и бедно одетые. Они больше выпивали и мало закусывали — если не в своих обшарпанных конторах, то в скверах на ветру. Самые большие дозы принимал герой Александра Домогарова, журналист из первой части «Бандитского Петербурга». После очередного выяснения подробностей криминальных дел он периодически заливал прямо «из горлба» на живописных мостах Северной Венеции. И это было не фарсом, а обозначением накала трагических переживаний благородного правдоискателя.
Непрезентабельный вид положительного героя был программным качеством. Он словно подчеркивал нежелание скрывать саму проблему невозможности поддержания себя в благообразном состоянии не просто при полном отсутствии средств — а при развале в стране, которая и есть причина этого отсутствия. Даже первая леди отечественного сыска Анастасия Каменская (Елена Яковлева) ходила в скромненьких свитерках, джинсах и кроссовках не по чину и не по возрасту.
Было также хорошим тоном подчеркивать неустроенность личной жизни служителей закона или наличие у них общечеловеческих проблем бытового, интимного, медицинского характера. Следователь Мария Швецова (Анна Ковальчук) из «Тайн следствия» начинала как замотанная работой и бытом женщина с ребенком и несуразным мужем. Она страдала от зубной боли и гор одежды, нуждающейся в стирке и глажке. Стиральная машина была для нее несбыточной мечтой.
Каменская постоянно ссорилась с Чистяковым. У Ларина (Алексей Нилов), тогда претендовавшего на роль главного лирического героя «Улиц…», постоянно не ладились отношения с его девушкой, затем гражданской женой, а позже он даже одну серию страдал импотенцией. У Каменской то и дело промокали ноги, болела спина, она где-то промерзала или недоедала, так что выдающийся ученый Чистяков вез для нее специально судки с домашней едой куда-то в санаторий. Турецкий постоянно не высыпался и буквально валился с ног от усталости. Лейтмотивом был физический дискомфорт, выражающий переживание общего для всех неблагополучия российского мира — переживание кожей, нутром, печенкой, одним словом, даже не всем сердцем, а сразу всем организмом.
Но вот постепенно применительно к образам служителей закона тема голода, необустроенности и безденежья стала таять, исчезать. Все менты перестали испытывать финансовые трудности. Их квартиры приобрели вполне презентабельный вид. И сами они стали одеваться и выглядеть скромно — но вполне прилично. Им стало комфортно жить и переживать чужие беды. А Мухомор (Юрий Кузнецов) дорвался до работ на дачном участке и оказался вполне счастлив возможностью пристраивать баньку и копаться в грядках. Мухомор стал отвечать в «Операх…» за атмосферу довольства скромными материальными радостями. Каменскую повысили в звании, ученость Чистякова оценили в денежном эквиваленте. Мария Швецова и Настя Абдулова решили свои проблемы с помощью состоятельных новых мужей или спутников жизни. Союз милиции с наукой и бизнесом в частной жизни ныне дает лишь позитивные результаты.
Тема денежных затруднений модифицировалась из драматической стабильной ситуации в локальные казусы, нередко комического свойства. Особенно везло на них капитану Дукалису (Сергей Селин).
Недовольство и вообще рефлексии о своем финансовом положении перестали быть приличными — негоже работникам милиции жить с таким эмоциональным лейтмотивом. Работники закона и порядка стали быстрее уходить в «чистый жанр», их образы обнаружили тяготение к универсальным архетипам следователей, оперативников и юристов, чьи личные проблемы заведомо несерьезны или попросту отсутствуют.
Зато социальное напряжение и финансовые беды продолжали будоражить потенциальных жертв или преступников, то есть гражданское население, не работающее в милиции. Эти персонажи прорисовывались по-прежнему в традициях реализма с натурализмом, да еще с учетом законов детерминизма. В результате отмеченных «ножниц» возникало впечатление, что основные массы гражданского населения живут явно хуже, чем сотрудники правоохранительных служб. Получалось, что простой немилиционер то ли большего хочет от жизни — что есть претензия к неправильной позиции человека, то ли в большем нуждается — что есть претензия к состоянию общества. Но сериалы выносили и выносят на обсуждение только позицию индивида, а никак не вопросы к государству.
В результате складывается образ несинхронного развития общества, в котором работники правоохранительных органов уже решили свои основные социально-финансовые проблемы, а служащие прочих структур — пока от этого решения далеки. Учитель средней школы разворачивает свой частный бизнес по перевоспитыванию детей экстремальными методами, чтобы зарабатывать существенные деньги с помощью своей профессии. Маникюрша из салона красоты объединяется с работницей отдела кадров престижного санатория, и они «обмениваются» убийствами. Одна — всего-навсего чтобы сохранить за собой рабочее место, другая — чтобы поскорее отправить на тот свет строптивую пенсионерку, завещавшую ей квартиру в обмен на социальное обслуживание и теперь тянущую из наследницы все жилы. Пенсионеры организуют общество взаимопомощи и зарабатывают деньги как могут, чтобы хотя бы с похоронами не было финансовых проблем, — и попутно оказываются замешаны в преступлении. Обездоленность становится причиной преступлений во многих сериях. Непрофессиональные преступники с социальными мотивациями — наиболее характерные типы антигероев криминальных сериалов.
Незадолго до кризиса вышел «Литейный, 4», где любимые аудиторией «менты» предстали уже как преуспевшие, получившие другие погоны и другие зарплаты, привилегированные сотрудники спецопераций. Все, от костюмов до личного транспорта, от офисной мебели до дизайна квартир, изобличает в них весьма высоких представителей среднего класса. И ловят они тоже не абы кого, а преступников маститых или действующих с размахом и фантазией. «Литейный…» стал сериалом для тех, кто хочет убедиться в социоэкономическом прогрессе и росте доходов населения. Для недовольных и привыкших к традиционному виду хаоса и чернухи появился сериал «Глухарь». Милиция там представлена в полном неглиже — однако без осуждения, а с сочувствием. Главный герой, Глухарев (Максим Аверин), может даже деньги брать с проштрафившихся (это не взятки, а так, случайные мелочи).
Но о добре и зле, преступлении и невиновности у него понятия четкие и правильные. А только это и важно. В остальном — чем дальше мент от эстетического и этического идеала, тем он больше похож на живого человека.
Криминальные сериалы стремятся к некритической, избирательной и успокоительной правде. Они продолжают акцентировать местную российскую специфику, изображать народ во всей плачевности его положения. Но аудиторию как бы приглашают смотреть на реальные социальные проблемы как на милый сердцу житейский колорит. И вообще не задавать искусству вопросов, которые напрашиваются сами собой.