Новый Мир (№ 3 2011)

Журнал Новый Мир

 

* *

 *

плотве, плоящейся в Ирше,

была поимка по душе —

единой плотью с рыбарём

становится доплывший в нём

до всех проточных закромов,

до влажной бережной луны

неисчерпаемый улов,

которому посвящены

живые

плотные толчки

вовсю открывшейся реки,

когда касается плотва

незарастающего шва

 

* *

 *

Ты для другого изобретена —

Для плоти дня, пронзающего год:

Дорога ли, берёза ли, жена —

Лежит, растет, а все равно уйдёт.

Так ты, неуловимая сполна,

Доступна в череде своих свобод.

И кажется, вот-вот коснешься дна,

Но вышло не паденье, а полёт.

До спазма любишь, до улыбки спишь,

До человека не достанешь лишь,

Ведь он не город, не река: он дальше.

“Всё больше я твоею” — и глагол

Взамен местоимения пришел,

Чтоб удержать от бегства губы наши.

 

* *

 *

До крови развороченной землёй

По лесу пробирался рядовой.

Уже земля и кровь ему по горло.

Вокруг — то снег, то зелено, то голо,

И так четыре года лес стоит,

Исчезнувшими жизнями прошит

И прожит развороченной одной,

С которой пробирался рядовой.

 

Взгляд с ул. Макаровской

на Кирилловскую церковь

Ходьбой и зреньем взятый в клещи,

Выходишь на такие вещи,

Которым нужен только ты:

Они десятилетья ждали,

Когда, спустившись по спирали,

Ты вложишь в раны им персты.

А их персты — взаимно — в раны

Свои. Объятья эти странны.

Вас лихорадит битый час.

Сверяешь

общие приметы —

И вы друг к другу так пригреты,

Так пригнаны, что в самый раз

Тебе впитать свечное пламя,

В Репьяховом Яру ручьями

Растечься; воздухом, землёй

Пробраться к храму сквозь больницу

И пятой сущностью явиться,

Чтоб не остался сам не свой.

 

* *

 *

Смотри, мы теряемся в этих кустах…

Ты, может быть, нас позовёшь

почувствовать радость, почувствовать страх

и дрожь, отзываясь на дрожь

ушедших — скольжением между ветвей

вдоль сумерек на Берковцах, [1]

наружных и внутренних; надо скорей

попасть в доверительный взмах

деревьев, на тьму наживив огонёк,

проверив запасы вины,

пока твой родной ненадолго прилёг,

чтоб выйти с другой стороны.

* *

 *

Когда всё, что больше,

Берет в оборот,

Как осень, к примеру,

И силы даёт

Себя не беречь,

Ведь отмерен с запасом

И памятью небереженью обязан, —

Идешь напрямую, забыв про тупик,

А там обязательно будет родник:

В нем — имя второе,

И листья, и хвоя,

Заждавшиеся в сердцевине покоя.

* *

 *

Стою, виноватая перед тобой,

Как будто бы морок повсюду какой.

В слиянье же Тетерева с Иршой —

Смирение и покой.

Костёр, как в воронку, уходит в луну,

И бездну увидеть ещё не одну

Успею, телесно тебе изменив,

Предопределив разрыв.

Кто спит на земле — тот едва отделён