Новый Мир (№ 4 2011)
Шрифт:
— Отсидел десятку… Такой тихий-тихий… Кашлял.
И снова ненавязчивым шумком его легкое стариковское прихрапыванье.
Вышел из глубины комнат Коля Угрюмцев с мотком проводов и с парой настенных розеток.
Деловит и никого особо не замечает. Весь в трудах. Идет прямиком к “Акварели-1916” и по необходимости оттесняет Артема с его неочерченного святого пятачка.
Артем шутливо выражает недовольство:
—
— В-вроде бы место К-кандинского, — отвечает юноша. И присаживается к “Акварели-1916”, проверяя контакты на стенде.
— Коля, не хами! — кричит от стола Ольга.
— Тем более что я гость, — миролюбиво учит юнца Артем.
И вдруг Артем вновь узнает его:
— А-а. Коля!.. Коля Угрюмцев! Мальчишка! Начинающий!.. Ты меня помнишь? Неужели нет?.. Ты когда-то принес мне пейзажик… Как поживаешь? Как поживает на твоих рисунках зимнее Подмосковье?.. Лошадка. Снег… Я так хорошо все помню.
— Я начинающий э-э-электрик.
— Забыл снег и забыл лошадку?
— З-забыл.
Артем умилен. Еще одна встреча с прошлым!
Подумать только! Этот мелкий, этот заикающийся Коля, сам того не ведая! невольно! случаем!.. попортил Артему Константе карьеру политика. Исцелил меня! Сломал всемосковскую харизму.
Ах, память, память!.. Сколько же либерального нашенского наива было в тех честных объяснительных (и таких обстоятельных!) записках, которые стартовавший политик Артем Константа сам принес в ГБ!.. Из открытости! из лучших побуждений!.. В их отдел по искусству!.. Чтобы прояснить им, гэбистам (тоже ведь люди!), всю правду и всю боль надвигающейся и уже востребованной живописи.
— Ты хорошо выглядишь, Коля. Откормили тебя.
Юнец молчит. Возится с проводкой.
— Ну-ну! Поговори со мной… Что делаешь?
— П-починяю электричество.
— А что случилось?
— Один тут наработал. У-умник. Провода дергал… Тоже г-г-гость был.
Ольга от стола вновь подает голос:
— Коля. Не хами.
— Я з-заика. Мне можно.
На секунду репродукция осветилась. Есть контакт.
Артем готов похвалить: — Так ты что? разбираешься в электричестве?
— Нет… Н-не разбираюсь.
— Зачем же берешься чинить, если не разбираешься?
— М-мужчина в доме.
Артем, сорокалетний мужчина с неопределившимся домом, смеется:
— Хороший ответ, Коля.
А вот и напористые Женя и Женя. Молодежь воюет, каждый за свое. Тотчас оттеснив
— Артем Константинович!.. Артем Константинович!
— Мы готовы! Мы готовы!
— Вижу… Что это вы обвешаны, как матросы в революцию?
У них (и на них) диктофон, портативный магнитофон, блокноты, ручки… Фотоаппарат! Еще и клеенчатый “метр” у Жени-девушки, висит змеей на ее шейке! — узкая мягкая лента с нанесенными черточками и цифрами.
— Мы готовы. Фиксируем место раздумий.
Тотчас становятся на пыльные коленки. Замеряют. Ползают, нацеленно натягивая по полу клеенчатый “метр”. Фотографируют… Так и этак осваивается выявленная и уже обнаженная святая пядь.
Артем стоит, скрестив руки. Возможно, ему хочется побыть с Ольгой наедине. Он не решил. Он сам не знает.
— Женя и Женя, сосчитайте, сколько там шагов. Зачем нам метры?.. Шаги! Конечно шаги! И за сколько секунд! — кричит он. — Неторопливый шаг в оба конца должен бы обернуться… если с остановками… в минуту-полторы.
— Мы поняли! Поняли!
— Сколько же в сумме я намотал шагов до этого угла! и до этих захлебывающихся буйных красок!.. Ольга!..
— Да, Артем.
— Эта работа, кажется, двадцать пятого года. “Интимное сообщение”? Да?
— Да…
Женя и Женя: — Мы измерим!.. Мы проверим!
А Ольга расслышала в его вопросе осторожное приглашение к их давнему и, конечно, сильно заржавевшему разговору… Зов бывшего возлюбленного. Надо ли?.. Надо ли оказаться к нему сейчас на полшага ближе? и на градус теплее?
Сестры меж собой.
— Оль?.. Почему ему так важно, сколько там получилось шагов? Зачем эти кретинские замеры?
— Не знаю.
— Оль. А если бы Артем сказал, что он вел счет, сколько дней и ночей он без тебя плохо спал…
— Не знаю.
— Но он уже не политик. Оль! Он действительно зажегся прошлым. Взволнован! Это очевидно!
— Он еще не разобрался… от чего именно он зажегся — от меня или от возродившейся Речи о цензуре?
— И то и другое — интим?
— Не знаю.
— Оль. Поедем в Питер. Там чище.
— Ты опять за свое. Милая моя сестренка. Чего новенького ты ждешь от этих поездок?.. Ты там была совсем недавно.
— А если тянет.
Инна, смекнув, уходит:
— Пойду разберусь, что там со свежими простынями. Одной, кажется, не хватает.