Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая

Забудский Владимир

— Вот уж точно! — снова хихикнул Норя. — У вас там, должно быть, совсем не жалуют наш маленький Альянс, который вашим корпорациям так и не удалось доконать? Ха-ха. Чего только про нас там не рассказывают! Вы, должно быть, вдоволь всего этого наслушались, да?

— А как же! — подхватила Ковалевич, переглянувшись с коллегой. — Мол, это мы во всем виноваты. Мы, мол, даже войну сами спровоцировали. «Создание Альянса было страшной ошибкой, надо было общинам оставаться маленькими и слабыми, жаться поближе к могучему Содружеству, и тогда бы на них никто не нападал». Так вам

там говорят, да?

— Включите любой канал и послушайте, — мрачно ответил я.

— А вы сами что считаете, Димитрис? — прямо спросил Норя.

— Я никого не сужу. Я не политик и не стратег. Я ненавижу эту проклятую войну, которая забрала у меня все, что у меня было, — уклончиво ответил я.

— А знаете, как считают люди у нас? — поинтересовалась старший лейтенант.

— Догадываюсь.

— Люди считают, что на нас напали. Мы храбро защищались и одолели страшного противника. Тогда нам подло вонзили нож в спину те, кто называл себя нашими союзниками. Но мы снова отчаянно сражались, и отстояли свое право на жизнь. Тогда нас начали душить экономически. И до сих пор душат. Пытаются уничтожить или поработить.

Я не знал, что ответить, и просто промолчал.

— А еще у нас считают, что никакие наши действия во время войны не были ошибкой. Интенсивная подготовка к войне не была ошибкой — только она и позволила нам победить. И поддержка умеренных сил в ЮНР не была ошибкой. Это могло предотвратить войну. И ее почти удалось предотвратить. Почти удалось спасти сотни тысяч жизней. А знаете, почему эта затея провалилась?

Я промолчал.

— Из-за утечки. А знаете, кто ее устроил?

Я угрюмо поднял на нее глаза.

— Этого пока не удалось установить. Но известно, что один из участников нашей делегации за день до вылета имел сеанс связи со своим добрым товарищем из спецслужб Содружества, — бросила мне в лицо чекистка.

— Это неправда, — твердо произнес я, усилием воли заглушив всплывшие было в памяти слова Клаудии. — Вы сошли с ума! Мой отец, по-вашему, совершил самоубийство? Нацисты его казнили!

— У нас нет информации о судьбе вашего отца после его ареста. А у вас есть?

— Из-за его ареста началась война, на которой было разрушено все, что он строил!

— Люди не всегда способны предвидеть последствия своих поступков.

— Не смейте бросаться таким обвинениями в адрес человека, который уже не может на них ответить!

— Полноте, полноте, — Норя вновь решил выступить в роли примирителя. — Мы говорим сейчас не о вашем отце, не о делах давно прошедших лет. Мы говорим о вас.

— А что обо мне вообще говорить? Я в жизни не причинял никакого вреда Альянсу. Мы все прекрасно понимаем, что вам нечего мне предъявить, — решительно заявил я. — Хотите продержать невинного человека пару месяцев в своих застенках только для того, чтобы досадить Содружеству? Вперед! Давайте, продолжайте уничтожать имидж своей страны, на которую и так смотрит весь мир, как на пугало!

— Содружество — это ещё не «весь мир», — прошипела Ковалевич язвительно.

— А кто есть ещё? Китайцы, поставлявшие Ильину оружие, чтобы он им уничтожал наше

население? Вот так «добрые друзья»! — разозлился я, вспомнив посольство Союза в Инсбруке.

— Мы здесь не для того, чтобы вести политическую дискуссию, — напомнил Норя. — Димитрис, как бы мне не было жаль переводить дискуссию в такую плоскость, мы настоятельно просим пройти с нами. Нам надо провести определенную работу Прежде чем мы сможем принять какие-либо решения…

Я покачал головой, расстроенный и разочарованный. Просто поверить не могу! Это какая проклятая трагикомедия с элементами шпионского триллера. В Содружестве меня считают шпионом Альянса. В Альянсе — шпионом Содружества. Во всем мире нет места, где на меня не смотрели бы волком. А ведь никому не причинял никакого зла.

— Ладно. У меня, похоже, нет выбора, — с покорностью вздохнул я. — Позвольте мне попрощаться с братом. А потом, если вы будете так добры, я хотел бы хоть немного вздремнуть перед следующей нашей «беседой».

— Да, конечно, можете зайти к брату. Только ненадолго. Нас, к сожалению, поджимает время. Что до отдыха — боюсь, я пока ничего не могу обещать, — извиняющимся тоном проворковал Норя, неискренне улыбаясь. — Нам может понадобиться провести вместе много времени, чтобы прояснить все детали…

«Меньше, чем ты думаешь, ублюдок», — подумал я, направляясь в сторону палаты. Миро, накачанный снотворным, крепко спал, и мне вряд ли улыбалось попрощаться с ним. Но на окне в его палате я не видел решеток, а окно третьего этажа выходило на крышу соседнего двухэтажного корпуса. Я сделал за последние дни уже достаточно глупостей — вряд ли еще одна всерьез ухудшит мое положение.

«Как только смогу — куплю тебе новую электрическую коляску, Миро», — посмотрев в последний раз на спящего брата, мысленно пообещал я.

Глава 7

Цыганский барон Горан Молдовану был человеком в принципе недружелюбным — даже если не касается тех случаев, когда его будят посреди ночи из-за визита малознакомого заезжего человека, который пришел сообщить, что его племянник получил пулю и лежит без сознания в больнице.

— Проклятье! Но мне дурака совсем не жаль. Сам виноват! — ругался старый цыган, дымя трубкой. — Я же говорил ему, говорил! А ты чего сюда приперся, а?!

Когда я коротко объяснил ему ситуацию, лицо Горана вытянулось, а ругательства стали еще грязнее. Я явно не принадлежал к числу людей, для спасения которых барон был готов прилагать серьезные усилия. Если только такие люди вообще существовали. Меня обнадеживала лишь его неподдельная ненависть к Альянсу, которая должна была помешать ему прибегнуть к наиболее очевидному и выгодному для него варианту — сдать меня властям.

— И что, ты решил у нас тут залечь?! Дохлый номер. В первую очередь тут искать будут. Не хватало еще, чтобы у нас тут все вверх дном перевернули! Или обвинят еще нас в пособничестве шпиону и выгонят из города! — не на шутку забеспокоился Горан. — Да и что ты, всю жизнь тут будешь прятаться? Нет, нет, это не дело!